Тише, тише дитя, засыпай, колыбельная фей белым снегом, Под напевы ветров, в леденящих объятьях зимы. Слышишь? Ворон кричит - всадник в алом спускается с неба, Видишь – сиды уходят в врата, что скрывают холмы. 
Тише, смолкни дитя, нет страшней человеческой стаи, Что бежит по пятам сворой грязных откормленных псов, Глянь, на небо, где звезды, как лилии цвет расцветают, Скоро холод и сон нас избавят от вечных оков. 
Слушай, слушай дитя, есть страна, где ни горя, ни плача, Где трава, словно шелк, где синее сапфира ручьи, Там всегда слышен смех, под листвой, что народ малый прячет, Песни, пляски и яркие, солнца теплее огни.
Знаешь, знаешь дитя, в ту страну путь заказан для смертных, В звуках флейты она, в жаркой искорке майских костров, Лишь бесстрашным, дитя, боги путь открывают к бессмертью, Что ведет по дороге, под пенье весенних ветров.
Слушай, слушай, дитя… Отчего же так тихо и тоскно? Белый снег запорошил, укрыл покрывалом лицо, Я спешу за тобой. Догорают к заутренней звезды, И свивается время змеею в тугое кольцо. 
И открылись врата, меж холмов, что серели в тумане, Двое шли по пути, что тянулся по свету луны, В звонком пении птиц, к свету солнца на дивной поляне, По пути, что открыт тем, чьи души отправились в сны. 
