Вы как ощущаете - движется время мимо нас или мы сквозь него?

можно?
можно я буду ощущать себя временным воздушным шариком в целом воздуха (воды, земли, огня или иной субстанции материи) времени. границы "я" - границы этого шарика, контуры некоего порыва завихрения времени, надувшего вдохновенными губами мой шарик. мы - временный сквозняк времени, порыв, вызванный перепадом давления времени (давления всех живых шариков и пузырьков) на местность шарика Земли, оконтуренный памятным пятном - образом шарика. шарик лопнет или сдуется, моё время уйдёт, соединившись с временем общего целого и чьего-то частного прошлого, настоящего и будущего. разве может вода моего времени сгореть в земле общего времени? Конечно, может: но только временно. зола времени, песок времени, место времени, время места, движение одного в другом и другого в первом, первое оказывается вторым, а второе - изначальным, а потом замечаешь, что и движенья-то вовсе нет никакого, ибо первое и второе - это третье, жирный компот из натуральных фруктов времени и места жизни. так давайте же пить компот, да хоть бы и текилу с лаймом, пока еще наш шарик летит.
… вот я беру подзорную трубу и сквозь время вижу графа Потоцкого, ясновельможного Яна Непомуцена, одного из первых поляков, поднявшихся над Варшавой на воздушном шаре; в корзине вместе с ним находятся сопровождающие его: француз Жан-Пьер Бланшар, первый воздухоплаватель в мире, преданный слуга графа турок Ибрагим, и его любимая собака Лулу. Они летят, и летят, погожим майским днём, но и до сих пор никто толком не знает, в каком точно году это произошло - в 1788 или 1790? и даже если я, непонятно откуда взявшимся пятым персонажем, вдруг непрошенно и нежданно перелезу к ним в корзину, неуклюже плюхнувшись на дно люльки шара дополнительным балластом, и опишу это знаменательное во всех отношениях событие со всеми возможными яркими мельчайшими подробностями и трогательными деталями, с необычайной живостью и тщательностью в передаче ощущений каждого из аэронавтов, даже если я опишу всё это с непревзойдённым писательским талантом и мастерством самой Донны Тартт, это описание времени и места события останется лишь моей фикцией, а отнюдь не исторической фиксацией, ибо даже если допустить, что я сам действительно присутствовал или тем или иным способом участвовал в сём необыкновенном воздушном предприятии, одно только моё "евангелие", так сказать, этого происшествия не может быть абсолютным свидетельством всего исторического "завета" этого выдающегося события в целом, коим варшавское воздушное приключение графа Потоцкого, несомненно, являлось. Время ощущения полёта и полёт ощущений того времени каждый из участников наверняка запомнил навсегда, разве что для Бланшара сей варшавский опыт воздухоплавания на шаре, сконструированном, кстати, самим Потоцким, был количественно далеко не из первого десятка. Хотя кто знает, что он мог бы рассказать о его качестве. Возможно, этот полёт запомнился ему как один из самых необыкновенных после памятного перелёта через Ла Манш. Умерла от старости Лулу, в 1809 году разбился в Гааге последний шар Бланшара, в безвременьи времени сгинул Ибрагим, сам Потоцкий застрелился в Уладовке поздней осенью 1815-го. А я кругами всё хожу и хожу около этого времени. Потоцкий родился в Пикове, на Подолье, застрелился в Уладовке (15 км от Пикова), замкнув тем самым свой удивительный жизненный круг путешествий в пространстве и времени. Всю свою жизнь мы только то и делаем, что пишем сарагосские рукописи собственных жизнеописаний, сгорают ли эти рукописи во всеобщем огне времени, съедают ли их крысы и мыши тщеты безвременья, как это произошло с энциклопедией Эрваса, одного из героев Потоцкого, возможным прототипом его самого, или ничего в этом мире не проходит просто так, бесследно, тщетно, всегда оставляя о себе хоть какую-то память в самой сущности бытия,

ВРЕМЯ - приданное нам в этом течении жизни. Это срок отсидки в этой тюрьме - на Земле.

Плывем по течению времени-реки.

Время движется внутри нас и через нас, как земля через червяка.

У меня вообще большой вопрос что движется. Может статься, что и время и мы стоим, а движется нечто третье, что дает иллюзию движения и времени и нас.

Мимо меня не движется точно. Ведь я живу в нем.

мы не соприкасаемся. мы-сами по себе, время-отдельно

Времени как таковой не существует. Человек его придумал...