Быть может о ней рассказал мне когда-то давно Межелайтис своими стихами.. . Рассказал о растерянности художника перед последним прикосновением к полотну... способному дать жизнь этой птице, но ведь тогда... тогда она улетит, улетит навсегда, оставив неизбывность тоски по мгновениям счастья минут перед полотном с замахом руки-мазок и ты Волшебник и Бог, сотворивший Чудо... и в тот же миг ты вот также одинок как Он.

Что же удерживает... неужели только эгоизм... страх остаться вот без этого, уже почти живого Чуда за занавескою... нет, нет, конечно же... есть и другой страх-дотронулся кистью до полотна и погас Свет уже бьющейся... пульсирующей жизни-ждущей прикосновения как дозволения Вдоха и Взмаха крылу.
Но... она ведь улетит... я знаю это, улетит, оставшись в сердце только благодарной памятью да ещё надеждой, что Мир, в который она понесла счастье, встретит его только добрыми ладонями... .

******
Столько мог бы сказать я тебе, - но слова затвердели,
Стали ломкими, горькими, как пересохший тростник…
Что мне бури и засухи? В бешенстве жгучей метели
Я иллюзии башни под вымершим небом воздвиг!
Столько мог сказать я тебе, - но мой крик поглотится
Этой каменной твердью. Молитва моя не слышна…
Но в иссохшей душе я храню тебя – Синюю Птицу -
В чёрных вихрях смертей… Устоит ли пред ними она?
Э. Межелайтис.