Лишний фрагмент №16 .В вопросе фрагменты картин одного или двух художников.

Это же Веласкес! Фрагмент №2 "Менины".

Остальное здесь:

Художник Juan Bautista Martinez. В вольном переводе картина называется "Семья художника"
.

За 150 лет до карикатурной "Семьи Карла IV" Франсиско Гойи, Диего Родригес де Сильва Веласкес писал у себя в студии ещё более удивительный портрет семьи Филиппа IV "Менины".
Удивительный уже тем, что ни самого Филиппа, ни его молодой жены Марианны Австрийской на полотне нет, хотя вся картина обращена именно к ним. Супруги находятся где–то спереди перед изображением и их выдающиеся "габсбургские" носы и подбородки отражаются в зеркале за спиной дочери, пятилетней инфанты Маргариты. Вокруг будущей императрицы хлопочет её небольшая свита. Менины (фрейлины, придворные дамы) подают инфанте воду, уродливая карлица Мария Борболена демонстрирует свой орден, крохотный Николасито Перкусато увлечённо пинает сонного пса. Позади темнеют фигуры, сопровождающих Маргариту монашки и придворного гвардадамаса. В светлом проёме распахнутой двери застыл силуэт гофмаршала дона Хосе Нието. А слева и сам Диего Веласкес, в своём, почти единственном, прижизненном автопортрете, внимательно и оценивающе рассматривает невидимых королевских моделей. А заодно и нас с вами. Современное рентгеновское излучение показало наличие под ним ещё одного персонажа, о чём на dirty уже говорилось, добавляя остроты и без того загадочному образу художника.
И надо всем этим, сияющем жизнью и красками великолепием, витает тошнотворный аромат кровосмешения.

На пороге стоял 1656 год. "Золотой век" исторического величия Испании подходил к концу. Обескровленная 20–ю годами противостояния испанских Габсбургов французским Бурбонам, она неотвратимо скатывалось в позорный Пиренейский мир, навсегда лишивший Испанию статуса великой державы. Скоро её послы уже не будут иметь привилегий на первоочередное представление при дворах, а самому королевству предстоит лишь догонять своих более удачливых соседей. "Золотой век" испанского искусства продлится чуть дольше. Педро Кальдерон в литературе, Бартоломе Эстебан Мурильо и Диего Веласкес в живописи достойно подведут ему итог.

В жизни Веласкес никогда не писал парный портрет Филиппа IV и Марианны Австрийской. Их вообще не изображали рядом. Быть может, они не хотели увековечивать своё фамильное сходство дяди и племянницы. А может быть была какая–то другая причина. Удивительно то, что у Габсбургов вообще не росли рога, копыта, запасные конечности и лишние головы. В отличии от Тюдоров и Валуа, быстро "сгоревших" в пламени кровосмесительных страстей, они умудрились продержаться гораздо дольше. Дело обычно ограничивалось крючковатыми носами, фамильными подбородками в форме галоши и постоянно мрущими наследниками. В лучших традициях королевских дворов, их старались рожать побольше, с запасом. Но как бы то ни было, преследуя свои территориально–имущественные интересы, Габсбурги увлечённо строили внутридинастические отношения, игнорируя здравый смысл и приличия, достойные грубых простолюдинов. Тем более, у тогдашней науки ещё не было удручающей статистики и коэффициэнтов инбридинга, а церковь, осуждающая некоторые виды родства при браке, привычно закрывала глаза на дела "помазанников божьих".

При ближайшем рассмотрении, картина вырисовывается довольно неприглядная. Изначально Марианна предназначалась в жёны сыну Филиппа IV — Бальтазару Карлосу, своему кузену (двоюродному брату). Но он умер, не достигнув совешеннолетия, впрочем, как и другие шестеро детей Филиппа, рождённых его первой женой и кузиной Изабеллой Бурбонской. Единственная их выжившая дочь Мария Терезия вошла в историю, как жена, опять же своего кузена, "солнечного" Людовика XIV, закрепившего таким образом условия Пиренейского мира.
Впрочем, не будем забираться слишком далеко, чтобы окончательно не запутаться.

Продолжение тут:

story.dirty.ru/chto-skryvaetsia-za-las-meninas-diego-velaskesa-1656-madrid-884601/