Как вы относитесь к жанрам живописи, отличным от академизма? (См. ниже)

любое искусство имеет право на жизнь это же ИСКУССТВО. давайте ещё это загонять в рамки, классссссс

Думаю, что различным жанрам и стилям должно быть своё место. Академизм может оставаться как высший образец, но например картинки в "Мурзилке" - это ведь тоже не плохо. Главное ведь в том, чтобы ясно и доступно выражалась идея, чтобы она была понятна широким массам, была правдивой, жизненной и показывала красоту мира.
Часто получается, что авангардистское искусство (кубизм, супрематизм, анимэ и т. д.) или не имеет идеи-правдивости-жизненности, или непонятно людям, поэтому его критикуют.
Но я считаю, что любой художник вправе творить для себя и узкого круга лиц, которые его понимают, просто не выставлять свои работы для всех, в музеях и на выставках пусть остаётся академизм.
Другими словами, я полностью за жёсткую цензуру, но ни в коем случае не в плане того чтобы гнобить авторов, а просто чтобы отбирать работы для показа широким массам, чтобы не породить в широких массах дурные вкусы

Онемэ и срисовки с фоток это не искусство (и уж тем более не живопись, лол... все в одну кучу свалили).
И дело вовсе не в уровне "академизма", а в характере подобного творчества (ознакомьтесь с определением искусства - думаю, поможет понять).

С уважением, как к первому шагу к собственному творчеству.

Ну, обычно аниме-сериалы и аниме-арты довольно никого качества и одинаковые, т. е. по ним не видно, разные художники рисовали или один и тот же. Например, найдите 10 отличий между рисовкой «Нет игры – нет жизни», «Коносуба», «Корона греха» и сотней других аниме примерно 2015-2018 годов выпуска.

Но вот аниме-фильмы «Школа под прицелом» и «Сад изящных слов» несомненно обладают какой-то художественной ценностью; я бы не сказала, что это высокое искусство, но назвать их тупой, любительской мазнёй язык не повернётся. Аниме-сериал «Мононоке-аптекарь» имеет вырвиглазную рисовку, но она уникальная и нигде такой нет (хотя что-то подобное вроде было в сценах битв в «Мадоке Магике»), поэтому можно сказать, у автора есть уникальность, индивидуальность, творческое Я, и он не какой-нибудь там ремесленник, который штампует одинаковые аниме пачками, не вкладывая в них душу, вдохновение.

Отношусь чрезвычайно положительно.

И чрезвычайно отрицательно отношусь к снобизму и высокомерию, коими Академия кишмя кишит.

По собственному опыту могу сказать, что градус нетерпимости к чужому творчеству прямо пропорционален степени неуверенности в себе.

По мере приобретения почвы под ногами художник вообще перестаёт оглядываться на других. И уж тем более перестаёт считать кого либо "ниже себя".

Если человек не собирается быть академистом и если его полностью устраивают результаты своего труда, почему кто-то ему должен навязывать академические критерии оценки?

Учёба должна давать человеку крылья, она должна делать его творчество недосягаемым для простых смертных, должна открывать перед ним горизонты. А не превращать его в сноба и хулителя.

Что же касается учебного академизма и свойственного ему высокомерия, у меня к ним есть свои личные несведённые счёты и сатисфакцию с них я надеюсь через какое-то время потребовать.

Нужно одно с другим не смешивать, вот на биэннале ни одной картины на холсте, всюду непонятно чем заняты залы, инсталляция, перформанс, флэш-моб, видео-таймер и много не ясного...

«О, если бы мне удалось доказать, что государство выиграет именно тогда, когда оно не будет поддерживать Академию, а создаст только условия для процветания искусства... Более 100 лет, как Академия прилагает заботы о насаждении «высокого» искусства, но все, что выходило из ее стен лучшего, не шло далее подражательного рода и не могло возвысить нацию в глазах тех народов, которые имеют свое собственное искусство. Все, что было действительно высокого в искусстве, в национальном искусстве, выходило не из Академии, и не теми путями, какие она рекомендует, а именно вопреки ее советам и попечениям... Чему можно научить другого в искусстве? Ничему решительно. Чему может юноша научиться в искусстве от художника, которого он изберет себе в учителя? Всему тому, что знает и умеет учитель... Можно усвоить размеры, пропорции, механику движений, и то до известной степени, но нельзя ни научить, ни научиться чувствовать форму, то есть то, что составляет душу рисунка... С художественным чувством художник прямо родится. У кого есть это чувство, тому дайте только условия: натуру, свет и тишину — и он без учителя найдет дорогу — при хорошем мастере своего дела скорее, а при его отсутствии медленнее, но и в том и в другом случае, все равно — поймет и сделает. Чему можно научить в живописи, как умению передавать краски натуры? Весьма немногому: например, некоторым манипуляциям ', имеющим второстепенное значение, способу изложения красок и способу управления их кистью, но ни сочетанию красок, ни пропорциям смешений, ничему, что называют колоритом. Это совершенно субъективная способность, данная опять-таки природою, вместе с физиологическим составом. Надо удивляться тому, отчего так долго плохо рисуют и плохо пишут те, кто учится в Академии. Говорю не обинуясь: оттого, что их слишком много учат, но не тому, чему нужно, и много учителей разом одному и тому же. В Академии нарушен самый элементарный закон всяческого обучения. Нигде и никогда, ни в одном предмете образования и ни в одном мастерстве, не бывает учителей много или несколько: один, и непременно только один... И, что удивительнее всего, все академии, как будто с самым злым намерением искалечить художника, усердно стараются сделать наперекор здравому смыслу, в то время, когда юноша требует особой осторожности, терпения и одновременно режима для укрепления, его подвергают всяческим экспериментам'; в это время у него особенно много учителей по одному и тому же классу или по одному и тому же предмету; а когда он, хотя и искривленный и попорченный, благополучно проплывает все академические заставы и получит то, что называют пенсионерством, ему рекомендуют, или он сам избирает, одного какого-либо мастера и старается пристроиться к нему. Следует же поступать обратно. Как бы ни был плох профессор, но он один; это все же лучше, чем многие, которые говорят разно... Там, где искусство вырастало из почвы, где оно было свое и натуральное, всегда были мастерские, то есть около мастера ученики. И в настоящее время, в странах, где существует более живое и сердечное отношение общества к искусству, несмотря на академии (сохраняемые как почтенные руины), возникла опять древняя форма мастерских с учениками...»
И. Н. Крамской - "Судьбы русского искусства"