Что шла со сцены в славе и цветах ,
Смотрела робко девушка - хористка
С безмолвным восхищением в глазах.
Актриса ей казалась неземною
С ее походкой, голосом, лицом.
Не человеком - высшим божеством ,
На землю к людям посланным судьбою.
Шло " божество " вдоль узких коридоров,
Меж тихих костюмеров и гримеров,
И шлейф оваций гулкий, как прибой ,
Незримо волочило за собой.
И девушка вздохнула : - В самом деле,
Какое счастье так блистать и петь !
Прожить вот так хотя бы две недели,
И, кажется, не жаль и умереть !
А " божество " в тот вешний поздний вечер
В большой квартире с бронзой и коврами
Сидело у трюмо, сутуля плечи
И глядя вдаль усталыми глазами.
Отшпилив, косу в ящик положила,
Сняла румянец ватой не спеша,
Помаду стерла, серьги отцепила
И грустно улыбнулась : - Хороша. .
/Френк Дэш/ Куда девались искорки во взоре ?
Поблекший рот и ниточки седин.. .
И это все, как строчки в приговоре,
Подчеркнуто бороздками морщин.. .
Да, ей даны восторги, крики " бис ",
Цветы, статьи " Любимая артистка ! ",
Но вспомнилась вдруг девушка- хористка,
Что встретилась ей в сумраке кулис.
Вся тоненькая, стройная такая,
Две ямки на пылающих щеках,
Два пламени в восторженных глазах
И, как весенний ветер, молодая ...
Наивная, о, как она смотрела !
Завидуя.. . Уж это ли секрет ?!
В свои семнадцать или двадцать лет
Не зная даже, чем сама владела.
Ведь ей дано по лестнице сейчас
Сбежать стрелою в сарафане ярком,
Увидеть свет таких же юных глаз
И вместе мчаться по дорожкам парка.. .
Ведь ей дано открыть мильон чудес,
В бассейн метнуться бронзовой ракетой,
Дано краснеть от первого букета,
Читать стихи с любимым до рассвета,
Смеясь, бежать под ливнем через лес.. .
Она к окну устало подошла,
Прислушалась к журчанию капели.
За то, чтоб так прожить хоть две недели,
Она бы все, не дрогнув, отдала !
Эдуард Асадов
