И все же, не смотря на то, что его творчество так же обжигающе искренно, одухотворенно, я не могу не вспомнить о музыке Ф. Шопена, в которой отчетливо слышен живой голос его души. Об этой музыке абсолютно гениально написал в своем эссе 1947 года Б. Л. Пастернак:
"…Главным средством выражения, языком, которым у Шопена изложено все, что он хотел сказать, была его мелодия, наиболее неподдельная и могущественная из всех, какие мы знаем. Это не короткий, куплетно возвращающийся мелодический мотив, не повторение оперной арии, без конца выделывающей голосом одно и то же, это поступательно развивающаяся мысль, подобная ходу приковывающей повести или содержанию исторически важного сообщения. Она могущественна не только в смысле своего действия на нас. Могущественна она и в том смысле, что черты ее деспотизма испытал Шопен на себе самом, следуя в ее гармонизации и отделке за всеми тонкостями и изворотами этого требовательного и покоряющего образования".
Как это верно!
Кто это пережил, сходу понимает, о чем так захватывающе говорит Борис Леонидович в своем эссе дальше, где каждое слово свидетельствует о тонком взаимодействии, о диалоге душ, о глубоком проникновении художника в самую суть музыкального гения другого.
