в полотно сизой дымки с узором вчерашнего сна
(мягкой гладью несказанных слов) .
Друг у друга не спросим,
не напомним
(так следует, …
к лучшему) ,
только глаза
сберегут в отпечатках застывшие образы счастья
раскалённым дыханьем на бархатной коже
(как крик,
что сорвался на шепот) .
Синхронно молчим, …
до ненастья,
до последнего выдоха / вдоха.
… а в пальцах моих
сохранился твой запах
(невидимой сетью волокон,
переплётов:
судьбы и случайности,
взглядов и слов….) ,
то, что было минутным, запомниться вечностью.
Током
пробежит по запястьям хмельное проклятье оков –
перманентной,
хронической болью пустых обещаний: …
*никогда,
никому,
не к кому*,
- не врастать тишиной,
бесхребетной привычкой приветствий и долгих прощаний
без конкретного смысла,
подтекста.
А тень за спиной
оступается,
падает,
не успевает за нами…
в отчуждённое завтра,
где нас быть не может
и вскользь,
рваным ветром надежды по телу… .
да в душу.
Солгали
когда были родными.
Не больно… .
Прости, наше *врознь*,
раскололо реальность сознанья
как колокол звоны… .
…я собрав, по осколкам, …
(до слёз)
прижимала к груди
нашу память, что резала руки и рвала ладони
на пурпурные нити свободы.
А ты отпусти
мои ноты молчания
(песней без слов) .
Мне б забыться…
навсегда не выходит
(я знаю) ,
так пусть до вчера
(возвращаясь к обратному времени снов –
повторится,
лечь узором
из дыма и пепла на тело сукна) .
Нас связала узлами по крови холодная осень…
золотыми силками заката и просит простить, -
что мы разные жизни
и чувства… .
…в реальности носим,
и что трещина в сердце
(о нас)
не желает зажить.
