В данном эпизоде Гамлет симулирует безумие - но не зря даже простоватый Полоний отметил в нём последовательность. В логике герою не откажешь. Можно говорить правду, правду и ничего, кроме правды, и получить в результате ложь. Как так можно? А вот у Л. Н. Толстого это мастерски получалось:
Такой литературный приём называется "отстранением" - вещь или явление описывается как впервые увиденное. Зачем Толстой прибег к данному приёму? Он ненавидел оперу. Он решил показать нам правду. Следуя его логике, при виде Елены Образцовой или Монсеррат Кабалье мы должны забыть о том, что любое искусство условно, заткнуть уши и не слышать ни прекрасных голосов, ни прекрасной музыки, а видеть лишь очень толстых тёток, разводящих руками. Как-то сразу вспоминается сказка Андерсена - "Снежная королева". Напомню, с чего там всё началось
Вот мне Л. Н. Толстой иногда напоминает человека с таким осколком в глазах. О том, насколько необъективной может быть "правда" у человека с осколком того зеркала в глазах, наглядно демонстрирует неадекватность представлений о себе у людей, страдающих анорексией - их "правда" всегда демонстрирует в зеркале разожравшуюся свинью, в то время, как сами они походят на жертв Освенцима - примерно, как на картинке внизу
Правду действительно говорить нелегко - но не ту правду, которая "матка", и которую непременно нужно резать, а ту, спокойную, которая признаёт здравое зерно в суждениях оппонента, права на место под солнцем врага, лесозаготовки в собственном глазу - такие плохо вписывающиеся в имидж грозного обличителя-правдолюбца стороны правды, от которых не уйти, если взяться именно за правду.
Поэтому ситуацию, при которой люди говорили бы друг другу только правду, можно понимать не только как беспрерывный поток ежиков на уши, но и как торжество справедливости - такое редкое, такое почти несбыточное. Та самая объективность, которая напоминает йети - многие о нём говорят, но никто не видел лично. Словом, если у кого язык чешется, губа раскатывается, и уже не терпится распахнуть свой рот-помойную яму и приступить к выплёскиванию вербальных фекалий контента, то лучше бы им не жаждать сбычи мечт, а закатать губу, проглотить язык и оставить контент там, где он рождается, если пресечь его появления им совсем не под силу.
Понимание того, что такое правда, рождается внутри каждого из нас, и наши представления о правде больше говорят о нас, чем о том, о чём мы эту правду высказываем.
