Вопрос к зрелому контингенту людей. У вас бывало такое ощущение, что стоишь на пороге Времени своей жизни?

Я каждый день допускаю, что этот мой последний день

Все пороги уже смыты.

Только когда сознание покидает.

http://test.zaycev.net/pages/9/901.shtml?spa=true&trackId=901

Вот над этой композицией недавно -о жизни. В целом..

хз

Да. И чем дальше, тем интенсивнее это чувство. :)

О, боже, по телеку президент со скоростью личного самолета появляется тут и там. Не уследишь, не прицелишься, да и есть ли в политике смысл?

Я не начальник, я тону в мутных толпах раскачивающихся бедняков и глотком они поглощают меня целиком. Способность жалеть – это все, за что тебя можно жалеть.

Опустись, плечо, не дрожи, подбородок, развяжись, нервный узел, электричество, заземлись, схлынь, печаль. Распрягайся, напряга, рыдающие вдохи и медленно длинный выдох с мыслью: сдуйся, жизнь, смерть, одень меня в балахон, осени меня саваном, омой растворяющим покрывалом, снизойди складками академической драпировки. Ну и что, ну и умру прямо сейчас, бери меня, смерть, вот так, хорошо. Еще.

Где море захочет, там и морское дно, шепелявый прибой пузырится, рядом с пирсом опилки невроза качаются туда-сюда. Огрызки от угрызений совести, корочки оскорблений, холодные кости стыда, постылые волны смотрят на дно, выставляя затылки как всплывающие утопленники.

Веселые воды Таиланда хлынули на монетный двор, дно лучится от блистательно чистых цехинов. Летнее контральто стекающих по телу теней, круглые ангелы на просвет и жонглирующее либретто – странно, что я посторонний, и я за стеклом из закона, писаного мертвецами. Обглоданный до логики, нищий духом и тихий, я слушаю уплотнение тишины в кургане из ватных подушек.

Лязгающий курс слизок от смазки мазута, удивительно как легко катится на колесах поезд. Рельсы прямы, колеса круглы. Утрата ног, триада рук, тирада туловища и тиара головы всегда находятся где-то снаружи.

Вчера промышленный альпинист, заключенный в кожаные, как седло, трусы, висел на уровне девятого этажа, он набивал пенопласт в панельные щели, руки краснели, обветренные кипятком холодного ветра. Один, даже не одинешенек, просто один. Лентой внизу огорожено место лепешки, где его смерть может убить и тебя. Возможно, он уже даже не думает: «Вот, папа, я смелый, а ты говорил!» Что же из этого следует? Содержание колбасы – сама колбаса, смысл жизни в том, чтобы жить.

Незадача застрявшего ключа, временная возня в глиноземе, и вот ты уже паникуешь: отключите вселенную, задержите закат! Ползучая лава сумеречных автомобилей, дымящийся свет, светящийся дым, на дне мегаполиса бурлески сумбура комолы, да и не стоит их понимать: присвоение и отчуждение, и снова – присвоение и отчуждение, и так без конца до конца.

Паразитарный квартал камеристки, полный прозрачных призраков, пригород кряжистых изб погружены в зимний праздник утренней спячки. Бушующие шутки шампанского и взвившегося серпантина, скрипучий Лукреций и разлитый хрусталь Парацельса – о, налейте альянса в глубины бокала! Потом – онкология и отхаркивание гороха, впрыскивающие шприцами ацетилен пираты, безучастные лица похоронных агентов, отжим сумеречных долларов в тени охристого бересклета. Так что отложим зеленый визит цвета морской волны на просвет. Ты не готов.

Ветреный митинг сорванных голосов, бессмысленные тряпки с назначенным смыслом – бумажка со словами «Бог любит тебя, но ненавидит твой грех» осторожно поднята, заботливо смята и брошена в урну. Витринная трембита избирательных урн внушает картофельной федерации иллюзии Полинезии методом управляемых снов. Коломбо сложного слалома выведет нас к подземной автостоянке подземных автомобилей, покрытых вековой солью.

Отойди, тщетный клоун, отодвинь свой пластмассовый параллакс. Замирающий удар гонга, прощальный звон покинутого тобой вокзала убедит тебя в том, во что ты ни за что не поверишь: скоро закончится жизнь, а тебя никто не узнал, и ты никого не узнал.

В этом мире коррумпированных квартир и финансовых пирамид влажный гиацинт равнозначен гороху Усолья. На ладони ребенка мы видим Камю в виде узко блестящего камня - стоит ли жизнь трудящихся труда жизни? Железнодорожный состав взводит затворы. Вот и поехали.

было в 16, потом наверное в 35, теперь Мне это уже всё Пополам как то