ты мечтаешь об одиночестве для того, чтобы оплакивать свое одиночество?

Единобожие = единочеловечие. Человек всегда (и так) один, одно (даже когда нас много). Множественность – лишь подтверждение единства.
Мы – одно и когда мечтаем об одиночестве, и когда оплакиваем своё одиночество, и когда безразличны к одиночеству (=не сочиняем себе ни одиночества, ни некой множественности).
Наше единство прозрачно (нечувствительно, безразлично) к нашим (детским?) сказкам («про белого бычка» - про одиночество, про приятную или неприятную множественность). Оно (единство) как мать (отец?) принимает (узнаёт, признаёт) нас любыми (в любой форме). Какую бы изощрённую форму мы не принимали, наше единство неизменно улыбается нам («глядя в наши заплаканные лица»).

Мы живём лишь в мечтах, живём мечтами. Некая «реальность» у нас (как будто) есть. Но в той мере, в какой она не мечта, в такой мере мы и безразличны к ней (в такой мере она и невидима, неразличима для нас). Мы способны видеть (различать) лишь мечту (и ничего кроме). Мы все живём исключительно только в мечтах (в туманном Аль-бионе, в облаках, на небе, на Олимпе). Мы все (поголовно) только и делаем, что летаем (играем в Олимпийские игры?). Приземляемся мы лишь на «время» (=на мгновение) сна (без сновидений =без мечтаний =без времени, без пространства, без себя, "без задних ног").
В мечтах мы мечтаем об одиночестве, в мечтах (в полёте) мы оплакиваем своё одиночество.
«Полет проходит успешно. Чувство невесомости нормальное. Самочувствие хорошее. Все приборы, вся система работает хорошо».

Я мечтаю об одиночестве, что бы до меня не докапывались все кому не лень.

нет, я не мечтаю, но чтобы отдыхать от дебилов, это отличное решение))