сочинение по картине И. Е. Репин. Запорожцы пишут письмо турецкому султану

«Запорожцы» — произведение, полное выражения такой сплоченности коллектива в одном общем порыве, аналогии которому не подыщешь. Интересно узнать, что думал о запорожцах художник в самом начале работы над картиной. Извиняясь за молчание в ответ на письмо В. В. Стасова, Репин пишет: «...всему виноваты „Запорожцы“, ну и народец же!! Где тут писать, голова кругом идет от их гаму и шуму... Недаром про них Гоголь писал, все это правда! Чертовский народ!.. Никто на всем свете не чувствовал так глубоко свободы, равенства и братства!..» (Репин И. Е. и Стасов В. В. Переписка. Т. II. — М.; Л., 1949. С.56.) И в другом письме: «...до учреждения этого рыцарского народного ордена наших братии десятками тысяч угоняли в рабство и продавали, как скот, на рынках Трапезонта, Стамбула и других турецких городов. Так дело тянулось долго... И вот выделились из этой забитой, серой, рутинной, покорной, темной среды христиан — выделились смелые головы, герои, полные мужества, героизма и нравственной силы. „Довольно, — сказали они туркам, — мы поселяемся на порогах Днепра и отныне — разве через наши трупы вы доберетесь до наших братьев и сестер...“» (Репин И. Е. и Стасов В. В. Переписка. Т. II. – М.; Л., 1949. С.56, 172.).

Репин в романтическом аспекте представлял себе жизнь запорожцев. Объективно-исторической точки зрения он не придерживался, да и наука того времени ею не обладала. Но ведь Репин был не ученым-историком, а поэтом-художником, и он создал великолепное, жизнерадостное произведение о независимом и горячем характере народа.

Существуют три картины «Запорожцы», схожие по композиции. Здесь воспроизводится последний, окончательный вариант 1891 года, наибольший по размерам и удовлетворивший полностью самого художника.

С необыкновенной силой пластической выразительности и психологической экспрессии написаны запорожцы, собравшиеся вокруг строчащего грамоту писаря. Какая в картине масса фигур, сколько разнообразия поз, лиц, характеров, сколько выражений веселья и смеха! Это целая мажорная гамма смеха от раскатистого басового хохота запорожца в красном жупане до визгливого с присвистом смеха старика. А рядом с грохочущим запорожцем — старик в польской конфедератке, с отвислыми седыми усами. Он молчит, но разящая, как пуля, острота уже наготове. Он — великолепное выражение скрытого народного юмора. Типы смеющихся запорожцев даны так многообразно, с такой выразительностью, как не давал никто ни до, ни после Репина. А какое богатство аксессуаров! Разнообразны костюмы, вооружение, утварь, не забыта и родная украинская бандура.

Во время удачных военных походов сечевики привозили много военной добычи; и на картине мы видим запорожцев, одетых в украинское, а частично и в чужеземное платье: тут видны тяжелые ружья — самопалы и легкие ружья в драгоценной инкрустированной оправе, сабли кривые, брякавшие по ногам, рога для пороха, фляги для вина, трубки разные, излюбленные люльки, ложки, привешенные к поясам, и многое другое.

А как все в картине скомпоновано! Нельзя ничего ни прибавить, ни убавить, ни переместить. И все живет и дышит. Зритель чувствует себя участником происходящего. Картина смотрится с живейшим интересом. В ней масса композиционной изобретательности, вкуса, темперамента. Все как бы случайно увидено и словно выхвачено из жизни, вместе с тем все композиционно закончено — глаз не ищет продолжения действия. В последнем варианте это достигнуто благодаря двум нейтральным фигурам, поставленным спиной к зрителю справа и слева.

Репин упорно искал верного художественного решения, менял отдельные фигуры и их размещение, изменял соотношение фона и переднего плана. В итоге он сделал фигуру писаря центральной опорной точкой композиционного круга, по которому в два ряда разместил диктующих письмо запорожцев, таким образом акцентировав внимание на основном моменте содержания картины — письме. Он замкнул круг, введя в центре переднего плана фигуру развалившегося на бочке казака с бритой головой, повернувшегося к зрителю спиной и затылком.