Почему Россию некоторые называют ментовским (мусорским) государством?

Вот почему.
Бумажный тигр
Максим Агарков /12 июня 2010

«Синие ведерки» , прыгающие на машину чиновника; марш несогласных, поддержанный государственным омбудсменом и, наконец, активное вооруженное противостояние под лозунгами борьбы с милицией, по сути, означают ровно одно — предкритическую фазу накопления негатива в обществе.

Фото: PATRICK SEEGER / ИТАР-ТАСС
По сути, соотношение один милиционер на 100-120 граждан больше напоминает численность оккупационных войск в прифронтовой зоне (кстати, именно такое соотношение считалось «золотым сечением» в вермахте) , чем силы правопорядка. Для сравнения, в воюющем Израиле соотношение это один полицейский на 250 человек, в Германии, Японии и США один на 410-470. Очевидно, прокормить достойно такое количество вооруженных людей экономика не в состоянии. Более того, этого не может себе позволить ни одна экономика в мире. Соответственно, достаточно быстро эта толпа вооруженных и обличенных практически неограниченной властью людей начинает вести себя как победители на захваченных территориях. В отсутствии реальной внутренней угрозы в виде террористов или хотя бы отмороженных спортсменов, позволяющих хоть как-то примириться с подобной структурой, нарастание негатива неизбежно. Граждане начинают свою партизанскую войну. Предупреждение встречных водителей о патруле, нежелание, пусть и в ущерб собственной безопасности, свидетельствовать — звенья одной цепи. От крайних мер, впрочем, обычно останавливает миф о всезнании карающего аппарата и мудрости верховного руководства.

В последнее время мифы, удерживающие население в некоем конструктивном русле сопротивления, сильно потускнели. Милиция, ФСБ и пр. не могут поймать ни боевиков на Кавказе, ни преступников (о чем свидетельствуют оправдательные приговоры по резонансным делам) , ни, что страшнее с точки зрения государства, своих обидчиков. То есть появляется понимание, что тигр — бумажный. А с игрушечными пугалами у нас бороться готов всякий.

Вторым немаловажным фактором становятся обманутые надежды и неверие в состоятельность центральной власти. Решение реформировать МВД выглядит театром абсурда, немало при этом ни меняя самой системы. Заявленная борьба с коррупцией выливается в увеличение средней суммы взятки и абсурдные, даже с точки зрения бытовой логики, указы и законы. Причем Госдуме, традиционно ассоциируемой с верховной властью, проще одобрять эти документы, чем объяснять их никчемность. Заявления, не подкрепленные содержательными действиями, быстро разрушают миф о мудрости той самой власти, как, впрочем, и об ее дееспособности. В итоге складывается классическая ситуация, когда «верхи не могут, а низы не хотят» . Практически, на сегодня выбор у Кремля невелик, спектр действий находится между 17-м и 37-м годами. Либо они сами начнут чистку в своих рядах, либо это произойдет без них.

P.S. Впрочем, еще остается экспансия, которая опять же на некоторое время позволит стабилизировать социальную обстановку.

Отчасти спокойствие нынешних руководителей обусловлено мифом о том, что для революционных изменений необходимо, чтобы больше половины граждан были недовольны сложившимся положением. Однако на Кубе, если мне память не изменяет, Кастро поддерживали 20 процентов, были против 7 процентов, а остальным 73 процентам было все равно.

Потому, что вся Россия находится под ментовской крышей.

Сейчас это поправлено-полицейским, как на Заподе. Чем дальше власть имущие от народа, тем больше им требуются стражи их порядка... менты, полицейские и т. д.

А оппозиция называет американской провинцией

с 1-го марта уже полицейское