Что бы Вы сказали Игорю Холманских?

Не смогла бы с ним говорить.
Он мне отвратителен до тошноты.
Что называется, руки бы не подала.

"Всё пройдёт, пройдёт и это... " ;(

Мы все тебя поддерживаем!!!

Вперёд! Не боги горшки обжигают...

В. ДЫМАРСКИЙ – Но, смотрите, не менее значимая часть и молодёжи, и общества, и интеллигенции занимает… тоже можно назвать социально активную позицию, но только противоположную.

Л. РУБИНШТЕЙН – Например?

В. ДЫМАРСКИЙ – «Наши» - это молодёжь.

Л. РУБИНШТЕЙН – А, молодёжь… нет, она как раз совершенно не успешна. Нет, никак не успешна.

К. ЛАРИНА – Я заранее согласна с Рубинштейном.

В. ДЫМАРСКИЙ – Интеллигенция… буду перечислять всех тех, кто поддержал.

К. ЛАРИНА – Это не позиция.

Л. РУБИНШТЕЙН – Это активная? Это условно говоря Михалков и ещё 5 человек.

В. ДЫМАРСКИЙ – Ну, не 5 человек.

К. ЛАРИНА – 499 как минимум.

Л. РУБИНШТЕЙН – Которые что-то подписали.

К. ЛАРИНА – Доверенные лица.

Л. РУБИНШТЕЙН – Это не значит, что они активны… ну, доверенные лица, да. Я не верю в их такую уж активность. Это я бы не назвал активностью. Мотивы там разные. У кого-то… Я думаю, таких активных, которые за это… вы можете назвать хоть одного, кто за того, кого они поддерживали…

К. ЛАРИНА – Пасть порвут.

Л. РУБИНШТЕЙН – Вообще очень далеко бы пошли, так скажем.

К. ЛАРИНА – Ну, вот, Николай Коляда между прочим, известный драматург – он достаточно так резко и активно защищает своё право на выбор.

Л. РУБИНШТЕЙН – Нет, право на выбор, кстати, он имеет, вообще-то говоря.

К. ЛАРИНА – И объясняет, почему он это делает.

Л. РУБИНШТЕЙН – Я, кстати, не оспариваю его право.

К. ЛАРИНА – Почему именно Путин. Подождите, вы сколько… послушайте, сюда же приходит много всяких людей замечательных, которые готовы порвать пасть.

Л. РУБИНШТЕЙН – Порвать за Путина?

К. ЛАРИНА –За Путина. Игорь Бутман, замечательный музыкант, он, да, выбирает и голосует… Сергиев, Башмет… боже мой…

Л. РУБИНШТЕЙН – Ксения, мы с вами по разным биографическим причинам знаем много этих артистических натур, и знаем, как они умеют самих себя…

К. ЛАРИНА – Обманывать, уговаривать.

Л. РУБИНШТЕЙН – Уговаривать. Вы знаете, кто такие актёры, да? Все эти режиссёры, художники – они могут себе внушить всё, что угодно. Конечно, никто из них сам себе не скажет, что я, пардон, продажная эта самая… Конечно, он будет даже жене говорить, что он искренне, разумеется.

К. ЛАРИНА – А можно такой вопрос задать тогда – в чем разница служения режиму при советской власти и служения режиму сегодня нынешнему? Есть какая-то разница? Или природа одна и та же?

Л. РУБИНШТЕЙН – Да, природа, конечно, одна и та же. Просто сейчас это ещё более стыдно, потому что при советской власти большого выбора у людей не было. Либо публиковаться, либо не публиковаться.

В. ДЫМАРСКИЙ – В общем, страх.

Л. РУБИНШТЕЙН – Ну, страх. Страх был делать что-либо… резких движений. Но, скажем, принимать решение публиковаться или не публиковаться, выставляться или не выставляться, там, играть на сцене или играть в подвале, да, был такой выбор. И, конечно, готовыми играть в подвале, а не на большой сцене, готовых было немного. Немного было готовых писать в стол. А сейчас же это всё не так. Не так всё.

http://www.echo.msk.ru/programs/year2012/886381-echo/#element-text

Ничего

Здоровья тебе и удачи!

Так держать!!!

Вперёд, друже!

Жаль мне вас, Игорь!

Пардонте-с, любезнейший, а кто такой этот Игорь?

Экстремист он, раз готов с братвой против народа попереть.

Он такой-же подставной как и лунтик, об чем с такими разговаривать?

Назвался груздем, полезай в кузов. Приготовься к поджарке!

Не знаю, тебя, дружище, но если ты русский, будь счастлив!

Не бузи!!

Чмо!!!

шавка подхалимная