Что значит - родиться в России? см. дальшеhttp:// www.newsland.ru/News/Detail/id/346496/cat/42

Это большое несчастье. Это наказание, сродни уголовному. Это заключение - вплоть до пожизненного. В этом смысле мне непонятно, как можно гордиться тем, что ты здесь рожден, или быть от этого счастливым. Это можно принять, с этим можно примириться, но гордость или счастье по этому поводу кажутся мне, по меньшей мере, странными. Точно так же может гордиться местом своего рождения тот, кто появился на свет в тюрьме или колонии от родителей-заключенных.
Мысль эта в последнее время не дает мне покоя. Но, удивительным образом, если принять это как данность (то, что в России рождаются те, кто к ней приговорен) , всё встаёт на свои места! Главное – ты перестаёшь испытывать иллюзии. Атеисты вряд ли меня поймут, поэтому дальше им, скорее всего, будет неинтересно. Для меня, например, давно уже очевидно, что жизнь не начинается и не заканчивается здесь, в этом времени и в этом пространстве. Мы пришли сюда откуда-то, пройдем здесь тот путь, который должны пройти, а потом уйдем дальше. Считать это цепочкой случайных событий мне и в голову не приходит! Если это так (а для меня это так) , что же тогда такое «родиться в России» ? И что такое – в этом понимании – сама Россия? Повторюсь, к жизни в России можно быть только приговоренным. Человек рождается сюда (именно «сюда» , а не «здесь» , если допустить, что в этом измерении мы не начинаем жизнь, а продолжаем) , чтобы что-то искупить, что-то отработать или же пройти испытание. Впрочем, если вспомнить Даниила Андреева и его «Розу мира» , где он описывает свой собственный «дородовой сознательный выбор» , можно понять, что есть и те, кто выполняют здесь какую-то очень важную миссию. Но их жизнь в «местах заключения» от этого не только не легче, а порой гораздо тяжелее судьбы «обычных зэков» , которые не осознают, зачем и почему они здесь. Так вот, если признать, что это так, многое становится понятным и объяснимым. … Например, эта вечная звериная тоска по свободе, «воле» , которая так страшно проявляется время от времени в русских бунтах и которая так безысходна. Ибо, как ни бунтуй в тюрьме, что в ней ни меняй, она тюрьмой и останется. По периметру всегда будут стоять вышки, на железных дверях будут пудовые запоры, твоя жизнь в России никогда не будет стоить ни копейки. … Или то, что плохо здесь всем: и тем, кто наверху, и тем, кто в самом низу. И тем, кто беден, и тем, кто безмерно богат. Потому что всё это - лишь перемена бараков (барак деревянный, блочный, кирпичный, десятиметровый или трехэтажный, с евроремонтом или с прогнившим полом) . Что такое Рублёвка, как не квартал усовершенствованных бараков? Квартал, за жизнь в котором надо хорошенько подкупить начальство колонии да охрану. Выставить охранников из тех же зэков, видеонаблюдение установить – от своих же. Но не проживёшь же там всю жизнь! А стоит выйти за пределы, и сталкиваешься с солагерниками: озлобленными, ожесточенными, голодными, которым не посчастливилось жить в тепле и относительном комфорте. И ты всегда будешь с ними соседствовать. Вроде всех подкупишь, со всеми договоришься, но всегда будешь знать, что твой евробарак находится на территории зоны – а значит, это все равно не свобода. Я безошибочно узнаю «своего» , даже если в России он не был пятнадцать лет. Тем более узнаю, если он выехал на короткое время. Одежда, чемоданы, язык, весь антураж могут быть любыми, мне достаточно короткого обмена взглядами. У всех у нас взгляд заключенных – глубокий, тоскливый, недоверчивый, затравленный. Мы-то знаем, кто мы на самом деле. Обмануть других можем попытаться, но не самих себя и не друг друга. Мы или ненадолго вырвались ОТТУДА на волю, или сбежали – как кому-то кажется, насовсем. И тогда понятно, откуда этот разгул, эта эйфория, эта неуёмная жадность, которая охватывает тех, кто вырвался: напиться, насидеться в ресторанах, скупить всё, что попадается под руку, объехать все страны, потратить всё, что есть – как в последний раз. А вдруг и правда в последний?