У вас есть план как победить бедность у нас в стране?

национализировать для начала все до единого предприятия добывающей и энергетической отраслей (согласно Конституции!).. а на эти деньги поднимать сельское хозяйство и промышленность. там подтянутся и здравоохранение и образование
и, конечно, сократить чиновничий аппарат раза в три

Восстановить промышленность. Тогда будет и зарплата, и деньги на пенсии
Но при этом руководство должно решиться запретить закупать за границей, в т. ч. и в Китае, то, что умеем делать сами. Без этой меры будем жить с каждым годом все хуже.

коммунисты только смогут

только рывок шура толко рывок

Увы, но принудительный труд запрещен Конституцией...
А так, ввести бы статью за тунеядство!

думаю это делается умышленно

путина убрать, ограничить зарплаты у высоко зарабатываемых должностей, повысить посредние зарплаты, повысить налоги, ну и понизить цены... ну и развивать свою промышлиность

Конечно. Бедные скоро сдохнут при такой экономической политики .Остантся одни богатые, со своим выводком. о и их грохнут среднеазиаты

В Японии было всё было просто после войны приёмник СОНИ и простые нейлоновые чулки были востребованы на всех полках магазинов МИРА. У РОССИИ много чего что может и хочет приобрести массовый покупатель в МИРЕ, но если не спешить другие обгонят бизнес это как СПОРТ. СТАРТ-ФИНИШ.

Как победить бедность (план)
Бедность — понятие сугубо относительное.

Вот, например, каких-то двести лет, во времена Пушкина, самые привычные нам вещи, типа горячей воды в сортире, были предметом роскоши. Телевизоров, мобильников, компьютеров, автомобилей и так далее вовсе не было. Обычные горожане жили, по современным меркам, в полнейшей нищете. Старые вещи, которые мы сейчас спокойно выкидываем на свалку, в девятнадцатом веке вполне можно было бы снести к ростовщику.

Заслушаем, например, Николая Васильевича Гоголя:

Тут-то увидел Акакий Акакиевич, что без новой шинели нельзя обойтись, и поник совершенно духом. Как же, в самом деле, на что, на какие деньги ее сделать? Конечно, можно бы отчасти положиться на будущее награждение к празднику, но эти деньги давно уж размещены и распределены вперед. Требовалось завести новые панталоны, заплатить сапожнику старый долг за приставку новых головок к старым голенищам, да следовало заказать швее три рубахи да штуки две того белья, которое неприлично называть в печатном слоге, — словом, все деньги совершенно должны были разойтися; и если бы даже директор был так милостив, что вместо сорока рублей наградных определил бы сорок пять или пятьдесят, то все-таки останется какой-нибудь самый вздор, который в шинельном капитале будет капля в море. Хотя, конечно, он знал, что за Петровичем водилась блажь заломить вдруг черт знает какую непомерную цену, так что уж, бывало, сама жена не могла удержаться, чтобы не вскрикнуть: «Что ты с ума сходишь, дурак такой! В другой раз ни за что возьмет работать, а теперь разнесла его нелегкая запросить такую цену, какой и сам не стоит». Хотя, конечно, он знал, что Петрович и за восемьдесят рублей возьмется сделать; однако все же откуда взять эти восемьдесят рублей? Еще половину можно бы найти: половина бы отыскалась; может быть, даже немножко и больше; но где взять другую половину?.. Но прежде читателю должно узнать, где взялась первая половина. Акакий Акакиевич имел обыкновение со всякого истрачиваемого рубля откладывать по грошу в небольшой ящичек, запертый на ключ, с прорезанною в крышке дырочкой для бросания туда денег. По истечении всякого полугода он ревизовал накопившуюся медную сумму и заменял ее мелким серебром. Так продолжал он с давних пор, и, таким образом, в продолжение нескольких лет оказалось накопившейся суммы более чем на сорок рублей. Итак, половина была в руках; но где же взять другую половину? Где взять другие сорок рублей? Акакий Акакиевич думал, думал и решил, что нужно будет уменьшить обыкновенные издержки, хотя, по крайней мере, в продолжение одного года: изгнать употребление чаю по вечерам, не зажигать по вечерам свечи, а если что понадобится делать, идти в комнату к хозяйке и работать при ее свечке; ходя по улицам, ступать как можно легче и осторожнее, по камням и плитам, почти на цыпочках, чтобы таким образом не истереть скоровременно подметок; как можно реже отдавать прачке мыть белье, а чтобы не занашивалось, то всякий раз, приходя домой, скидать его и оставаться в одном только демикотоновом халате, очень давнем и щадимом даже самим временем.

Кстати, для справки. Средняя продолжительность жизни в девятнадцатом веке составляла примерно 30 лет, да. Медицина была тогда, мягко говоря, не на высоте.

Короче, уровень жизни современного скромного бюджетника, получающего 12 тысяч рублей зарплаты, гораздо выше, чем уровень жизни мелкого дворянина девятнадцатого века.

Однако — вот парадокс — ни разу не чувствует себя скромный бюджетник богачом. Наоборот, по его ощущениям, он находится где-то глубоко за чертой бедности. Почему?

Потому что, повторюсь, бедность — это понятие относительное. Пусть вопрос тёплой одежды и не является для современного чиновника актуальным, но ему же теперь нужна не просто шинель. Ему нужна хорошая шинель — не хуже,