Помогите пожалуйста с вопросом по геополитике

Маккиндер ввел основополагающую для геополитики дихотомию Море/Суша или талассократия/теллурократия, а также центральные концепты: « Heartland», «Rimland», «мировой остров», «географическая ось истории» и т. д. Именно в англосаксонском мире – в Англии, а с 1930-х годов и в США – геополитика сложилась в самостоятельную область анализа международных отношений и стратегических исследований.
Ученик Маккиндера американец Николас Спикмен, основывавший свои теории на геополитическом анализе цивилизационного дуализма Моря и Суши, наряду с Э. Карром, Г. Моргентау, Р. Нибуром считается одним из основателей американского реализма. После того, как француз Ив Лакост приступил к серьезному и систематическому исследованию геополитики на академическом уровне (изначально в рамках журнала «Геродот»), эта дисциплина была вновь открыта в Европе, где стремительно вошла в большинство образовательных программ по политологии, международным отношениям, истории, военной стратегии и т. д.
Отчасти геополитика так и поступает, и анализ соотношения политики и географии, действительно, составляет важную часть геополитического анализа. Но если геополитика ограничивается лишь этим, откуда берутся такие обобщающие концепты, как «талассократия» и «теллурократия», «Суша» и «Море», «морская цивилизация» и «сухопутная цивилизация», «глобальный Рим» и «глобальный Карфаген», «Бегемот» и «Левиафан» (К. Шмитт) и т. д., которые явно называют реальности, выходящие за рамки и национальных государств, и географических ландшафтов? Мы знаем, что такое Англия в политике и что такое остров в географии, но мы не знаем, что такое «цивилизация Моря» (что было геополитическим обозначением Великобритании с XVI века до середины века ХХ). «Цивилизация Моря» или талассократия не разлагаются на две составляющие – «государство» и «географическое местоположение» – и не являются их суммой. Этот обобщение из совершенно иной области – не политической и не географической. Но вся специфика геополитики и вся ее сила состоят именно в оперировании с такими, чрезвычайно своеобразными концептами, теоретическое содержание которых очень слабо отрефлектировано самими геополитиками.
Стоит только рассмотреть типовые геополитические дихотомические метафоры («Суша/Море», «Бегемот/Левиафан», «heartland/rimland» и т. д.) как социологические концепты, все тут же автоматически встает на свои места. Теперь понятно, почему возникают претензии: будучи неразрывно связанной с социологией и постоянно оперируя социологическими методиками, сама геополитика рефлектировала это слабо, оставаясь в границах определения Челлена и не замечая, насколько это определение неполно. Стоит только добавить в определение геополитики «общество», как все претензии отпадут сами собой и ее предмет станет очевиден и прозрачен.
На уровне социального отношения к пространству они имеют одну важнейшую (и приоритетную для геополитики) общую черту: они отвечают на «вызов Моря» тем, что становятся на его сторону, принимают его в себя и начинают рассматривать его не со стороны Суши (как теллурократия), а через него самого, и, напротив, Сушу осознавать через берег, видимый с моря. Эту особенность подробно рассмотрел в своей классической работе «Земля и Море» Карл Шмитт, заложивший основы социологической интерпретации геополитики в целом. Не наличие обширных морских границ и даже не развитый военный и торговый флот делают державу талассократией: сдвиг социальных представлений от фиксированной «консервативной» стихии Суши к динамичной и постоянно меняющейся стихии Моря, происходящий на уровне ценностных установок общества, лежит в основе талассократии. Талассократия –явление, в первую очередь, именно культурное и цивилизационное, и лишь во вторую – политическое и стратегическое.