Вот слова Анны Ивновны:
У меня прадед на войне пропал без вести. Савинцев Михаил Васильевич. Ему 38 лет было тогда. В первые дни войны его призвали из родной деревни Анциферовская Вологодской области. Он не один из села пошел, их было четверо. Собрались и ушли за одну ночь. Как погиб, никто точно не знает. Рассказывали, что был такой бой жуткий, где-то под Воронежем. После боя по реке переправа была по трупам. По людям шли.. . по телам реку переходили. В этой мясорубке найти живых невозможно было. Если и были они, под тяжестью тел умерли. Я слушаю рассказы родных и мне страшно. "
Родственники пытались найти то место, где прадед погиб. Чтобы хотя бы знать, где захоронен. Не удалось. Единственное, осталось письмо, где говорится, что пропал без вести. Оно в семье хранится. Представляете, сколько в стране таких семей, в которых хранятся такие письма? Сколько наших дедов и прадедов в земле, сколько в стране "могил неизвестного солдата"...
Письма из дома были, наверное, самыми счастливыми моментами на войне. Человек получал письмо, пробегал его глазами, вспоминал родные лица, мирные рассветы дома, детей своих, любимых. А потом прятал в нагрудный карманчик, брал оружие и шел воевать. За них. За то, чтобы они жили. И, если удавалось живым прийти из боя, снова доставал письмо и перечитывал уже каждое слово. А ночами плакал. Не от боли плакал. От боли так не плачут.
Все до единого, кто воевал, кто пережил войну - Великие люди. Не важно, на фронте воевал, в тылу или маленьким ребенком был. Жить, не зная, что дальше - самое тяжелое. Думаю, мысль у всех была одна. Защитить родных, уберечь детей, победить, выстоять, не дать врагу родную землю. Эта мысль давала силы. На этом подъеме шли в бой. Каждый о своем думал, но все обо одном.
Смогла бы я взять оружие и воевать?... Если нужно было бы, то да. Но стрелять в живых людей.. . не представляю, как в людей стрелять. Наверное, надо очутиться в том времени и в той ситуации. Увидеть, как гибнут близкие и родные, как умирает рядом человек, который тебе только что про своего сына рассказывал.. . и тогда, я думаю, такой внутренний подъем, чтобы защитить, что ни о чем больше думать невозможно.
Не знаю, способны ли мы на такие подвиги. Да, наше поколение другое. Мы живем в другое время, и ценности изменились. Но, сейчас сравниваешь и понимаешь - наверняка также многие бы пошли, но были бы и такие, кто струсил, скрывался бы. Это должно с молоком матери передаваться. Защитить, уберечь, не дать в обиду. Знаете, я сегодня вдруг представила на секунду - а что, если завтра случится что-то ужасное и страшное, и вдруг вся жизнь перечеркнута.. . Представила и поняла, насколько ничтожны твои задачи сейчас. Мир и спокойствие - самое главное.
Я боюсь даже думать, что это возможно. Нет, никогда. Я за мир во всем мире. Пусть та война останется в нас, мы передадим своим детям рассказы и книги, они должы и будут знать, какой подвиг свершили наши предки. Это ведь почти невозможно было - остановить вооруженную, подготовленную машину, уже почти поработившую Европу. Но наш народ часто делает невозможное. Нас трудности закаляют. Мы гордимся нашими дедами, но пусть все это останется в прошлом. Это действительно страшно.
Мне кажется, мы действительно никогда не поймем, что чувствовали наши предки, уходившие на фронт. Мы можем себе это представить, но прочувствовать - вряд ли.
