как раскольников объясняет что такое преступление

Раскольников считает, что люди представляют собой «две категории» . Первые – «твари дрожащие» , именно они принимают на себя роль страдающих и безропотных. Другие – «сильные мира сего» , эта категория в силу своей исключительности может пренебрегать любыми моральными устоями. Раскольников относит себя ко второй группе людей и задается вопросом, как далеко он может пойти в своей «свободе» .

«…Вошь ли я, как вы, или человек? Смогу ли я преступить и взять или нет? … Тварь ли я дрожащая или право имею? » - именно эти мысли и привели Раскольникова к убийству старухи-процентщицы. В какой-то момент для него преступление становится той силой, которая может разъяснить главному герою, в чем смысл его существования.

Однако, совершив убийство, Раскольников перестает чувствовать свою исключительность. Теперь сомнения одолевают его, хотя сам процесс развенчания идеи не носил моментальный характер. Раскольников много времени шел к собственному разоблачению.

Причину своего страшного поступка Раскольников объясняет Соне Мармеладовой: «Не для того, чтобы матери помочь, я убил – вздор! Не для того я убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто убил; для себя убил, для себя одного… » Но герой чувствует, что совершил страшную, непоправимую ошибку. Он не старуху убил, а убил себя, свою душу, божественное начало.

Следовательно, теория «сильного человека» во многом была бессмысленной изначально, если после долгих и мучительных душевных страданий Раскольников все же приходит к мысли о несостоятельности своих идей. Ф. М. Достоевский уверен, что бунт Раскольникова является преступлением перед законами божескими и человеческими, которые существуют в народе в виде основ христианской нравственности.

Кульминация развенчания идей героя происходит в финале романа, когда во время каторжных работ Раскольников только и живет мыслями о Соне, о любви к ней. Любовь в самом широком смысле этого слова становится тем единственным, что спасает Раскольникова от духовной гибели.