Своего друга герой рассказа впервые увидел длинным, тонким, бледно-веснушчатым мальчиком «с большими серо-голубыми глазами в пол-лица, он «с тихим, независтливым восхищением наблюдал наши молодецкие забавы». Герою почему-то захотелось выставиться перед этим мальчиком, но он понял, что ведет себя неискренне, и мальчик об этом догадывается. Через некоторое время отношение героя к новому мальчику резко изменилось. Герой почувствовал уважение к нему: «Его мнимая настырность обернулась тонкой деликатностью: он имел право водить компанию с нами, но не хотел навязываться, терпеливо ожидая, когда его позовут».
Новый друг поражает героя: «Каким же запасом индивидуальности обладал этот мальчик... если сумел войти в душу другого человека..» Спустя годы притягательное обаяние и одаренность друга для него остаются загадкой: «Я знаю, что еще не могу написать о Павлике по-настоящему. И неизвестно, смогу ли когда-нибудь».
Эпитеты, которыми автор наделял Митю, выдают неприязнь к нему. Герой рассказа размышлял так: если у всех есть друзья — и у меня должен быть «закадычный» друг.
Дружба с Митей пошла на спад, когда он переехал в новый дом, стал хвастаться, о прежнем доме говорил брезгливо, «что это время ему кажется страшным сном». В детстве герой верил в искренность слов, а не поступков: «Наша дружба больше нас самих, мы не имеем права терять ее». Эти слова не более чем просто красивая фраза. На самом деле Митя «оказался ябедой» , доносчиком, а после пытался вести себя, как ни в чем не бывало. «Все это выглядело фальшиво, скверно, непорядочно». Спустя годы Митю характеризует уже взрослый человек: «Слабодушный, чувствительный, слезливый», «вздорный».
Митя и Павлик отличаются и внешне, и по манере поведения — Павлик сдержан, немногословен, деликатен. Конечно же, противоположны и внутренние качества.
Павлик «себя воспитывал сам». Он так поставил себя с родителями, что своими интересами, распорядком дня, привязанностями и перемещениями, собой распоряжался сам. Его отличала самостоятельность и независимость. Он не пытался находиться на первом плане, а отличался «редким душевным целомудрием». «Не считал себя вправе навязывать людям свои мысли и соображения, взгляды и оценки, не говоря уже о сомнениях и надеждах. Посторонним людям он казался апатичным, вялым, безучастно пропускающим бытие мимо себя. Но я — то знаю, как мощно заряжен на жизнь был Павлик, каким сильным, страстным, целенаправленным характером он обладал». Автор сравнивает его характер с характером Атоса: «безупречным и благородным всегда и во всем, вопреки всему». Дружбу с ним считает наступлением новой эры в жизни: «И вот настал в моей жизни Павлик». Павлик долгое время был на положении чужака и во дворе, и в классе, поэтому ребятам казалось, что он находился под покровительством и опекой Юры. «На самом деле ни один из нас не зависел от другого, но душевное превосходство было на стороне Павлика». «Его нравственный кодекс был строже и чище моего». Для Павлика очень важным было понятие чести, он «не признавал сделок с совестью». Автор вспоминает: «Я на своей шкуре испытал, насколько непримиримым может быть мягкий и покладистый Павлик»; «У Павлика слово не расходится с делом».
Поступок Юры на уроке немецкого языка Павлик расценивает как предательство. Это потрясло его: «У него были какие-то странные глаза: красные и налитые влагой». «Он и сейчас не давал слезам пролиться, но, конечно же, он плакал». Юра приходит к мысли, что совершил предательство. Он понимает, что будь на его месте Павлик, он бы никогда не выдал друга. Павлик дал время Юре осознать низость поступка. И через год в ответ на записку Юры, «он без всяких церемоний... поднялся ко мне, как делал это прежде»: «не хотел, чтобы я нес ответственность за себя прежнего. Он понял, что во мне стала другая кровь, вот и пришел».
Погиб Павлик во время Великой Отечественной войны.