Почему одному сложнее?

Человек - существо социальное, но с привязанностями.

ОДИНОЧЕСТВО
Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье - все готовы:
Никто не хочет грусть делить.

Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как судьбе послушно,
Года уходят, будто сны;

И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой,
И вижу гроб уединенный,
Он ждет; что ж медлить над землей?

Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселится,
Чем о рождении моем.. .
1830
М. Ю. Лермонтов. Собрание сочинений в 4-х т.
Библиотека отечественной классики.
Москва: Правда, 1969.

ОДИНОЧЕСТВО
Как стыдно одному ходить в кинотеатры
без друга, без подруги, без жены,
где так сеансы все коротковаты
и так их ожидания длинны!
Как стыдно - в нервной замкнутой войне
с насмешливостью парочек в фойе
жевать, краснея, в уголке пирожное,
как будто что-то в этом есть порочное.. .
Мы, одиночества стесняясь, от тоски
бросаемся в какие-то компании,
и дружб никчемных обязательства кабальные
преследуют до гробовой доски.
Компании нелепо образуются -
в одних все пьют да пьют, не образумятся.
В других все заняты лишь тряпками и девками,
а в третьих - вроде спорами идейными,
но приглядишься - те же в них черты.. .
Разнообразные формы суеты!
То та, то эта шумная компания.. .
Из скольких я успел удрать - не счесть!
Уже как будто в новом был капкане я,
но вырвался, на нем оставив шерсть.
Я вырвался! Ты спереди, пустынная свобода.. .
А на черта ты нужна!
Ты милая, но ты же и постылая,
как нелюбимая и верная жена.
А ты, любимая? Как поживаешь ты?
Избавилась ли ты от суеты;
И чьи сейчас глаза твои раскосые
и плечи твои белые роскошные?
Ты думаешь, что я, наверно, мщу,
что я сейчас в такси куда-то мчу,
но если я и мчу, то где мне высадиться?
Ведь все равно мне от тебя не высвободиться!
Со мною женщины в себя уходят, чувствуя,
что мне они сейчас такие чуждые.
На их коленях головой лежу,
но я не им - тебе принадлежу.. .
А вот недавно был я у одной
в невзрачном домике на улице Сенной.
Пальто повесил я на жалкие рога.
Под однобокой елкой
с лампочками тускленькими,
посвечивая беленькими туфельками,
сидела женщина, как девочка, строга.
Мне было так легко разрешено
приехать, что я был самоуверен
и слишком упоенно современен -
я не цветы привез ей, а вино.
Но оказалось все - куда сложней.. .
Она молчала, и совсем сиротски
две капельки прозрачных - две сережки
мерцали в мочках розовых у ней.
И, как больная, глядя так невнятно
И, поднявши тело детское свое,
сказала глухо: "Уходи.. . Не надо.. .
Я вижу - ты не мой, а ты - ее... "
Меня любила девочка одна
с повадками мальчишескими дикими,
с летящей челкой и глазами-льдинками,
от страха и от нежности бледна.
В Крыму мы были. Ночью шла гроза,
и девочка под молниею магнийной
шептала мне:
"Мой маленький! Мой маленький! " -
ладонью закрывая мне глаза.
Вокруг все было жутко
и торжественно,
и гром, и моря стон глухонемой,
и вдруг она, полна прозренья женского,
мне закричала: "Ты не мой! Не мой! "
Прощай, любимая! Я твой
угрюмо, верно, и одиночество -
всех верностей верней.
Пусть на губах моих не тает вечно
прощальный снег от варежки твоей.
Спасибо женщинам,
прекрасным и неверным,
за то, что это было все мгновенным,
за то, что их "прощай! " -
не "до свиданья! ",
за то, что, в лживости так царственно горды,
даруют нам блаженные страданья
и одиночества прекрасные плоды.
1959
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е. Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.

сложности преодолимы, было бы желание ))

Потому что некому подстраховать и помочь, если ошибешься, отвлечешься, заболеешь или замешкаешься.