Украдкой слушая шелест молчания,
Доверяясь только ему навсегда.
Ощущая, как мозг рвется силой отчаянья,
Безжалостно слабостью сердце давя.
И слёзы по стенам стекая, питают
Проклятьем бездарную жизнь, что легла
На хрупкие плечи, на тонкие руки,
Душа не боролась, она умерла.
Она умерла, ничего не осталось,
И мысли, печалью гонимые прочь,
Опять бесконечно кружат, словно вороны,
Дрожа и крича, торопясь на покой.
И только легла безутешная тяжесть.
И лезвием нежно по венам ведя,
Не чувствую радость, а чувствую слабость,
Уже не жалея, безразлично смотря
На тонкие стены, что предали молча.
Кусаю в кровь губы, и в мыслях моля
Кого- то простить за безумные годы,
Растраченных попусту и прожитых зря.
Тупица, убийца, ложился на белую
Простынь, что крыла дубовый матрас.
Не плача, не радуясь, успел притаиться
Уже никогда не открыв своих глаз.