Писала на мониторинге сочинение по русскому, а потом поспрашивала у других, и теперь так боюсь что не верно нашла пробле

проблему текста. Подскажите пожалуйста, есть ли хоть малейший шанс что мне засчитают мое сочинение, если я написала его грамотно и выделила проблему- ..Что же такое настоящая любовь, преданность, благодарность?... Я написала комментарий и позицию автора привела и мнение свое написала. А в аргументах написала про белого бима черное ухо, а потом, сказав что такую самоотверженную любовь и верность, какую имеют животные, необходимо иметь и людям и привела в пример булгаковскую маргариту. Но самое страшное для меня- вдруг я изначально неправильно определила проблему? Все взяли проблему отношения к животным, милосердия, нравственного выбора. А я эту (((Я ужасно боюсь.
Текст
Я снял комнату на окраине, на верху старого дома. Хозяин мой, доктор, был вечно занятый, молчаливый человек, который лечил детей. Однажды в доме появился еще один обитатель. Вот как это произошло. Возвращаясь как-то с дежурства, доктор увидел слепого пса. С обрывком веревки на шее он сидел, забившись между бревен, и дрожал. Доктор и раньше несколько раз видел его. Теперь он остановился, рассмотрел его во всех подробностях, почмокал губами, посвистал, потом взялся за веревку и потащил слепого к себе домой.
Дома доктор вымыл его теплой водой с мылом и накормил. По привычке пес вздрагивал и поджимался во время еды. Ел он жадно, спешил и давился. Лоб и уши его были покрыты побелевшими рубцами.
– Ну, теперь ступай! – сказал доктор, когда пес наелся, и подтолкнул его с террасы.
Пес уперся и задрожал.
– Гм… – произнес доктор и сел в качалку. Наступал вечер, небо потемнело, но не гасло совсем.
Загорелись самые крупные звезды. Гончий пес улегся на террасе и задремал. Он был худ, ребра выпирали, спина была острой и лопатки стояли торчком. Иногда он приоткрывал свои мертвые глаза, настораживал уши и поводил головой, принюхиваясь. Потом снова клал морду на лапы и закрывал глаза.
А доктор растерянно рассматривал его, ерзал в качалке и придумывал ему имя. Как его назвать?
– Арктур… – пробормотал доктор. Пес шевельнул ушами и открыл глаза.
– Арктур! – снова сказал доктор с забившимся сердцем.
Пес поднял голову и неуверенно замотал хвостом.
– Арктур! Иди сюда, Арктур! – уже уверенно, властно и радостно позвал доктор.
Пес встал, подошел и осторожно ткнулся носом в колени хозяину. Доктор засмеялся и положил руку ему на голову.
Собаки бывают разные, как и люди. Есть собаки нищие, побирушки, есть свободные и угрюмые бродяги, есть глупо-восторженные брехуны. Есть унижающиеся, вымаливающие подачки, подползающие к любому, кто свистнет им. Извивающиеся, виляющие хвостом, рабски умильные, они бросаются с паническим визгом прочь, если ударить их или даже просто замахнуться.
Много я видел преданных собак, собак покорных, капризных, гордецов, стоиков, подлиз, равнодушных, лукавых и пустых. Арктур не был похож ни на одну из них. Чувство его к своему хозяину было необыкновенным и возвышенным. Он любил его страстно и поэтично, быть может, больше жизни.
У хозяина бывало минутами плохое настроение, иногда он был равнодушным, о чаще всего он был добр, и тогда Арктур изнывал от любви. Когда же хозяин начинал толкать его, щекотать, гладить и смеяться прерывистым воркующим смехом, что это было за наслаждение! Ему хотелось вскочить и помчаться, захлебываясь радостным лаем. Но он сдерживался. Он был целомудрен и не позволял себе раскрываться до конца.