Как совсем не известные люди становятся актерами?

Все актеры — сукины дети, и их вполне можно понять.
А что поделаешь? Тут уж, либо бросай свою подневольную профессию и лезь в шахту, либо становись шагающим по трупам экскаватором.

И вот вам история, которую мне рассказал один великий русский актер. Назовем его Сергеем.

Довелось ему сниматься где–то в Беларуси в очередном фильме о войне.

Вся группа жила прямо среди леса в каких–то строительных вагончиках и вот однажды ночью к Сергею в дверь скромно постучали.

Это был актёр–эпизодник, игравший малюсенькую роль «убитого немца». Сергей даже имени его не знал.

Парень долго извинялся и наконец перешел к делу:
— Сергей, Вы не могли бы спрятать у себя в вагончике мою сумку, а то я из–за нее уже четвертые сутки не сплю.
— Что за сумка?
— Дело в том, что я как раз квартиру в Москве покупаю, а тут срочно предложили эту рольку и я, так со всеми деньгами и поехал. Теперь вот не сплю. У Вас ведь вагончик на ключ закрывается.
— Вроде закрывается, но, мало ли?
— Я фаталист, да и кому еще я могу довериться, если не Вам?

Сергей сумку взял и даже из любопытства заглянул внутрь. Там действительно были деньги в банковской упаковке, сколько неизвестно, но на квартиру в Москве должно было хватить.
Утром за своей сумкой пришел «убитый немец», он от души поблагодарил Сергея за ответственное хранение и сказал, что смотается на денек в Москву, чтобы совершить сделку и стать, наконец москвичом. Потом немного помялся, решился и сказал:
— Сергей, извините за наглость, но не могли бы Вы это… до завтра, только до завтра. Просто мои родители в Екатеринбурге продали дачу, а у банка два дня выходных. И мечта всей моей жизни под угрозой. Сделка может сорваться, а там такая квартира, что уйдет за полчаса, если я…
— Короче. Тебе что, денег одолжить?
— Да, если можно. Только до послезавтрашнего дня, когда я в банке получу за дачу деньги. Если хотите, я Вам расписку напишу, могу даже нотариа…
— Погоди, погоди, а много ли тебе нужно?
— Девятьсот…
Сергей присвистнул, подумал и сказал:
— Девятьсот не дам, а двадцать тысяч евро, так уж и быть, дам, пиши пока расписку, сейчас принесу.

…Сукин сын упал от радости на колени и даже пустил слезу, когда прижимал к сердцу, чуть испачканную с торца, запечатанную пачку двухсотенных, потом сел в свой «жигуль» и помчался в Москву.

Прошел, день, второй, третий.

Слава Богу, 20 000 евро для Сергея сумма не смертельная (всего–то несколько съемочных дней) но неприятный осадочек нарастал…
Наконец из Москвы вернулся сукин сын и потупив глазки сказал:
— Квартиру я купил, но родители меня подставили – не захотели продавать дачу и теперь я вообще не представляю, как быть и как расплатиться с Вами. Да и халтуры, как назло, никакой, а в театре копейки платят.
Сергей поиграв желваками ответил:
— Так, квартиру продай.
— Не могу, мы ее на маму записали… Простите, что так вышло. Но Вы не переживайте, я по чуть–чуть буду отдавать и верну все до копейки…
— До евроцента!
— Ну, да, конечно…
— Ну и когда же ты мне все вернешь, через сто лет?
— Если повезет, то месяцев через десять, двадцать…
— А если не повезет?

…Сергей схватил за шиворот «убитого немца» и с тех пор, месяца четыре, таскал его повсюду за собой, выпрашивая для него рольки и и ролюшечки, лишь бы тот скорее смог заработать денег на отдачу.
Наконец, в один прекрасный день, Сергей заметил, что его сукин сын уже достаточно засветился и раскрутился (его и без протекции начали звать в разные сериалы), и строго сказал:
— Все, с меня хватит, неси деньги!

И в тот же вечер сукин сын послушно явился к Сергею и принес чуть испачканную на торце пачку двухсот–евровых купюр.
Ту самую, даже не распечатанную…