По шотландски ( глазами француза)
Шарль Эксбрайа "Не сердитесь, Иможен"
В тот день у констебля Сэмюеля Тайлера был выходной. И, как всегда, он решил пойти на рыбалку. Для констебля этот вид спорта значил не меньше, чем для его начальника — шахматы. Благодаря этому обстоятельству Тайлер слыл одной из лучших удочек всей округи, и не только юнцы, но и старики не стыдились спрашивать у него совета (чем полицейский гордился сверх всякой меры) . Все знали, что у Сэмюеля — особая наживка и что червяки, трепещущие на крючке, подвергаются особой обработке, но какой именно — оставалось загадкой, ибо констебль ревниво охранял свою тайну. Остряки утверждали, будто Тайлер маринует наживку в виски и от нее исходит такой запах, против которого шотландские рыбы просто не могут устоять.
Пускай новички и курортники катаются по всему озеру на лодках, полагая, что самая крупная добыча ждет их на глубине, а Сэмюель Тайлер устраивался недалеко от истоков реки Тейт, зная, что рыба любит эту неспокойную воду.
Добравшись до места, констебль приступал к раз и навсегда установленному ритуалу. Сначала он устанавливал раскладной стульчик и готовил наживку. После этого Тайлер позволял себе выкурить сигарету и, распечатав бутылку виски, отпивал добрый глоток. Теперь можно было переходить к серьезным вещам — подготовке крючков, и уж тогда соревнование между рыбами озера Веннахар и Сэмюелем Тайлером начиналось. Рыбак снимал куртку, осторожно складывал в нескольких шагах у себя за спиной, чтобы не забрызгать, и наконец устраивался на стуле, где ему предстояло сохранять каменную неподвижность на протяжении многих часов.
Русско-Грузинская
Виктор Астафьев
Ловля пескарей в Грузии
-- Какая тут рыба? Она что, такая же дурная, как ты? Есть только одна у
нас рыба -- фарэл называется. Она там, за дэвятью горами, в моей Сванетия.
...
Но я выкинул на брусчатку моста темно-желтую, усатую рыбину и по сытому
пузу, всегда и везде туго набитому, тут же узнал беду и выручку всех младых
и начинающих рыбаков, мужика водяных просторов, главным образом отмелей,
едока и неутомимого работника -- пескаря. Начал было удивляться: пескарь
любит светлую воду, но некогда было удивляться.
-- А-ах! --закричали братья и в форсистых пиджаках, в глаженых брюках,
упали на мост -- ловить рыбину. Когда поймали, долго рассматривали ее,
что-то кричали друг другу на своем языке. Отар опамятовался первым.
....
-- Была адна рыба, и та бежала из тюрьмы. Может свободная, умная рыба
забраться в такое? !
Он не успел договорить -- на досках бился, прыгал второй пескарь, был
он крупней и пузатей первого. И пока братья ловили пескаря па брусьях, пока
думали, что с ним делать и куда девать, я вытащил из мутной воды пятерых
пескарей и белую, неожиданно белую плоскую рыбу, которую, захлопав в ладоши,
как в театре, братья назвали "цверкой", и я догадался, что это означает --
щепка.
Червяка у меня было всего два, я их вынул из-под брошенного возле моста
бревешка, и от червяков осталась одна, на малокалиберную пульку похожая
голова. Тоном полководца я приказал братьям найти банку, накопать мне червей
-- и они со всех ног бросились выполнять мое приказание, потеряв всякую
степенность, не жалея форсистых остроносых туфель и брюк.
На голову червяка я выхватил еще несколько пескарей, вздел их на
проволоку, отмотанную от перевязи моста, и, потрясенные моими успехами,
братья сломленно попросили сделать и им по удочке.
....
Скоро братья, как дети, носились с гамом и шумом по берегу речки,
выбрасывали пескарей в грязь,
...
На проволоке моей уже было вздето до сотни пескарей и с десяток цверок.
....
Уже давно накрапывал и расходился дождь, мы могли застрять в грязной
пойме с машиной, я взывал к благоразумию, но одному русскому с двумя
вошедшими в раж и впавшими и безумство грузинами справиться явно непосильно.
⇢ 
