Вывод баллады "Светлана"

Герои "страшных" баллад Жуковского — вечно "страдальческая сторона", они не имеют никаких шансов на спасение, все, что должно произойти, произойдет: казнь свершится, предсказание сбудется. Герои "страшных" баллад Жуковского — вечно "страдальческая сторона", они не имеют никаких шансов на спасение, все, что должно произойти, произойдет: казнь свершится, предсказание сбудется. Такие герои — жертвы своего греха или сверхъестественного дара. В "Светлане" все наоборот: героиня невинна, "вещий сон" не сбывается, что совершенно исключительно как для балладного жанра, так и для фольклорного, святочного, истолкования сна; стихотворение заканчивается свадьбой героев. Балладная логика разрушается, счастливый, сказочный финал опровергает традиционную схему. С. — небалладная героиня, помещенная волею автора в чуждый ее природе жанровый мир: традиционные для баллады ужасы — лишь испытание ее веры. Ее светлая личность оказывается сильнее ночного мрака, вера и любовь вознаграждаются. Само имя героини имеет несвойственную жанру этимологию: оно задает в стихотворении тему света, противостоящего балладной тьме и побеждающего ее. (Не случайно баллада "Светлана" заканчивается ранним утром, в то час как действо "Людмилы" — и "Леноры" — не выходит за пределы ночи. )
С. — один из важнейших для Жуковского поэтических образов, связывающий воедино его судьбу и творчество. Жуковский посвятил эту балладу Александре Андреевне Протасовой (в замужестве Воейковой) , которую называл "своею музою, вдохновлявшей его на поэтическое настроение". Имя Светлана стало литературным именем этой женщины — адресата многих стихотворных посланий как Жуковского, так и Н. М. Языкова, , И- И. Козлова. Этим же именем называли в литературном обществе "Арзамас" самого поэта. Спустя годы его товарищ П. А. Вяземский вспоминал слова поэта о том, что полученное им при арзамасском "крещении" имя оказалось пророческим: Жуковский был "Светланой не только именем, но и душою".

"Здесь несчастье - лживый сон, счастье - пробужденье".