как притча о "Блудном сыне" раскрывает идею повести "Станционный смотритель"?

История жизни пушкинской героини повторяет путь от греха к
покаянию блудного сына из библейской притчи.

«Смиренную, но опрятную обитель» станционного смотрителя
Самсона Вырина, этого «сущего мученика четырнадцатого класса»
украшает ряд картинок. Они изображали историю блудного сына.
Их четыре: на первой «беспокойный юноша» спешит принять
благословение и деньги от «почтенного старика в колпаке и
шлафроке» ; на второй гравюре юноша «сидит за столом,
окружённый ложными друзьями и бесстыдными женщинами» ,
на третьей – герой, потеряв друзей и деньги, пасёт свиней.
Он раскаивается в содеянном.
На последней картинке изображено возвращение блудного сына
в отчий дом.

В этом скромном доме счастливо живёт Самсон Вырин со своей дочерью Дуней.
Дуня – это единственная отрада старика.
Проезжий гусар увозит с собой красавицу Дуню.
Что её ждёт?
У Вырина нет сомнений: «Не её первую, не её последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал да и бросил. Много их в Петербурге,
молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь,
метут улицу вместе с голью кабацкою» .

Старик заболел от горя. А оправившись от болезни, едет искать
свою Дуню:
«Авось, - думал смотритель, - приведу я домой заблудшую овечку мою» .
Он хочет вернуть домой дочь, поддержать её, уберечь от большого зла.
Самсон Вырин уже простил её, как простил в библейской притче отец
своего заблудшего сына. Но ни Дуня, ни гусар Минский не поняли его
порыва, глубины отцовской любви.

Исходя из логики развития романтического произведения, Дуня должна
была бы погибнуть, но всё происходит наоборот. Легенда о блудном сыне, представленная в немецких картинках на стене дома Вырина, не оживает
в реальности.
Оказавшись в тупике и чувствуя свою полную беспомощность, герои смиряются
и уповают на волю Провидения. Самсон Вырин в «Станционном смотрителе»
"удаляется от зла" и совершает благо, то есть доживает свою одинокую жизнь
тихо и скорбно. Потеряв свою Дуню и отчаявшись, пушкинский герой пребывает
в смирении, которое можно приобрести только тогда, когда лишишься всего. Отвергнутый Дуней, Самсон Вырин полагается на Божью волю.
Станционный смотритель так и не испытал радости возвращения "блудной дочери",
и неизвестно, как умер он - прощая или проклиная её.
Страдания Самсона Вырина не вознаграждаются при жизни Высшей силой.
Более того, "зло" в лице Минского – его обидчика - также остаётся безнаказанным.

Пушкинский повествователь не осуждает и не обвиняет «бедного смотрителя» .
Он, как отец из евангельской притчи, мудро смиряется перед жизнью.

Дуня же, сама став матерью, приезжает к уже умершему отцу, долго лежит на
его могиле. Она вернулась, но простить ее за отсутствие, за
принесенные страдания, порадоваться за нее – некому.
Она опоздала, и ей не испытать той радости от родительского
прощения, как это случилось с сыном в библейской притче.
Запоздалое раскаяние блудной дочери свиде­тельствует лишь о
том, что оно могло бы намного раньше "осветить" её "заблудшую
душу" и спасти отца от неминуемой гибели и душевных страданий.