Как спасала своего отца?

Памятник Прасковье Луполовой.
В ГОРОДЕ ИШИМ ХРАНЯТ ПАМЯТЬ О ПРАСКОВЬЕ ЛУПОЛОВОЙ - ПРОТОТИПЕ ПУШКИНСКОЙ КАПИТАНСКОЙ ДОЧКИ.
В Ишиме семья дворянина Григория Луполова оказалась не по своей воле. В 1798 году участник походов против турок, отмеченный наградами прапорщик вдруг впал в немилость. Истинную причину этого теперь уже не узнать, но утверждалось, будто бы стал он жертвой оговора, а наказанием герою стала ссылка в сибирскую деревню Жиляковка близ города Ишим. Вместе с опальным мужем поехала из Украины и жена с 15-летней дочерью Прасковьей.
Росла его дочь Прасковья девушкой набожной и в Ишиме старалась не пропускать службы в Богоявленском соборе. В тишине храма она молила Бога о ниспослании безвинно наказанному батюшке царского прощения. Однажды во время молитвы и пришла девушке мысль самой отправиться к царю. И вот в 1803 году отправляется Прасковья в далекий неведомый путь с родительским благословением да с иконкой Божьей Матери. Пройдя около 70 верст, девушка оказалась в Екатеринбурге. По весне отправилась дальше. До Вятки добирается по реке, потом до Казани опять пешком. Стойко перенося все тягости дороги, Прасковья решила, что если она доберется до Петербурга и вымолит у царя прощение для батюшки, то уйдет в монастырь.
Почти через год добралась-таки девушка до столицы. Благодаря полученным в Екатеринбурге рекомендательным письмам была представлена императрице, а потом уже и самому царю. Александр I не только простил отца 19-летней девушки, чья дочерняя любовь заставила ее преодолеть несколько тысяч верст, но и пожаловал ей 2 тысячи рублей серебром.
О Прасковье мигом узнал весь Петербург. Так получилось, что подвиг Прасковьи Луполовой по достоинству был оценен только во Франции. Вскоре после того как о ней узнал Санкт-Петербург, модная в то время писательница Мари-Софи Коттен издает на французском языке роман "Елизавета, или Ссыльные в Сибири", в основе которого история Прасковьи. Этим романом зачитывались в Европе, эту книгу вкладывал в руки своей Татьяны Лариной и Пушкин. Однако более близкой к историческому событию была повесть французского писателя графа Ксавье де Местра "Юная сибирячка". Это произведение много раз переиздавалось на протяжении столетия и заслужило даже похвалу великого романиста Стендаля.
Александр Пушкин, по мнению некоторых исследователей, взял отдельные мотивы судьбы и характера девушки при создании образа капитанской дочки Маши Мироновой.. .
В 2004 г. в Ишиме установлен памятник Прасковье Луполовой работы скульптора В. М. Клыкова с надписью на постаменте: «Прасковье Луполовой, явившей миру подвиг дочерней любви» .

Ишим, подобно прочим сибирским городам, печально славился как место ссылки провинившихся граждан империи. В 1798 году сюда прибыл разжалованный дворянин, отставной прапорщик Григорий Луполов с женой и 14-летней дочерью Прасковьей. На жительство определились в деревне Жиляковке, у самой границы небольшого уездного городка. Луполов поступил на службу в канцелярию земского суда, что доставляло скудное, но достаточное пропитание. Местность вокруг города была малообжитой: от деревни до деревни – десятки верст, в девственных степях паслись табуны киргиз-кайсацких (казахских) лошадей, и над всей округой возвышалась единственная, ещё строящаяся, каменная Богоявленская церковь. Верующая Прасковья наверняка старалась не пропускать ни одной службы – и, возможно, в молитве у неё родилась заветная мечта: пойти в столицу просить у православного государя милости для несчастного отца.

Григорий Луполов долго не соглашался отпустить единственную дочь в долгое странствование. Наконец, уступил – и 8 сентября 1803 года, в праздник Рождества Богородицы, Прасковья пустилась в дальний путь, надеясь лишь на Божию помощь через добрых людей и наивно полагая, что дорога из Ишима в Петербург лежит через Киев -город-святыню русского православия. Отправилась, как писали историки, "с одним рублём, с образом Божьей Матери и с родительским благословением". Путь в три тысячи вёрст продолжался почти год. От Ишима до Камышлова Прасковья шла пешком, в постоянной опасности погибнуть от диких зверей или осенней стужи, утешая себя лишь словами: "Жив Бог, жива душа моя". До Екатеринбурга она добиралась на подводах с обозом. В наступившую зиму её приютили добрые люди – Татьяна Дмитриевна Метлина и Агафья Фёдоровна Горбунова, которые дали ей рекомендательные письма. У них же она обучилась грамоте. Весной Прасковья на барках, по воде, добралась до Вятки, а оттуда – снова пешком до Казани. Останавливалась лишь на месяц – в нижегородском Крестовоздвиженском монастыре и на две недели – в Москве, у госпожи Стрекаловой.

Наконец, преодолев множество опасностей, она 5 августа 1804 года, накануне праздника Преображения Господня, достигла столицы. Здесь Луполова, хотя и не сразу, сумела при посредничестве добрых людей из "высшего света" подать прошение императору Александру I. Тот, будучи тронут подвигом юной сибирячки, поручил рассмотреть дело её отца сенатору Осипу Петровичу Козодавлеву, члену комиссии по пересмотру прежних уголовных дел. В результате Григорий Луполов получил разрешение вернуться в родные края, в Малороссию. Прасковья же, удостоенная приёма у императрицы, обласканная высшим светом, стала "завидной невестой". Но, верная данному в дороге обету, Луполова решила удалиться в Божию обитель. В 1806 году, совершив-таки паломничество в Киев, она ушла в знакомый ей Крестовоздвиженский монастырь. Однако здоровье её было сильно подорвано долгим и трудным путешествием, и 5 ноября 1809 года Прасковье разрешили перейти в более мягкий климатом Великий Новгород, в Десятинный монастырь.
Там 4 декабря 1809 года юная послушница скончалась от чахотки, не пробыв и месяца в древней обители. Тем не менее игуменья монастыря, по согласию духовного начальства, приняла решение похоронить Прасковью не на обычном городском кладбище, а в подцерковье (подвале) главного монастырского храма Рождества Богородицы, построенного ещё в конце XIV века. Над местом её захоронения установили каменную плиту. Со временем в монастырь на поклонение Прасковье стали стекаться сотни паломников, а, как известно, к пустому колодцу не ходят. В начале XX века игуменья Людмила стала просить разрешение на устройство в подцерковье придела во имя Старорусской иконы Божией Матери, мотивируя эту просьбу "популярностью среди новгородских и петербургских богомольцев Параши Сибирячки", как пишут о' том историки Н.Н.Кузьмина и Л.А.Филиппова. (Кстати, в январе 1917 года рядом с Прасковьей была похоронена известная своими прорицаниями 107-летняя старица Мария Михайловна, которую в декабре 1916 года посещала императр