А вышло это в 1959 г. во время обычного 'матча гигантов' в Филадельфии.
Не лишь поэтому, что Шавлакадзе стал первым нашим олимпийским фаворитом по прыжкам в высоту, завоевав золотую медаль на Римской олимпиаде. Роберта навряд ли можно было отнести к числу редких талантов, какими были, скажем, Брумель либо Ященко. К тому же прыжками в высоту он начал заниматься, только когда ему шел шестнадцатый год.
Но зато у Шавлакадзе с течением времени нашелся талант другого свойства-он владел нравом бойца. Снаружи мягенький, интеллигентный, даже несколько флегматичный Роберт умел 'заводиться', когда начиналась крупная 'драка'.
Честолюбивый и гордый, Шавлакадзе смело вступал в борьбу с конкурентами, которые объективно были посильнее его, и, ежели у него оставался хотя бы один шанс на фуррор, он делал все вероятное, чтоб его применять.
Выражение 'прыгнуть выше своей головы' у прыгунов имеет двойной смысл. Итак вот, на римском стадионе 'Форо Италико', где проходили олимпийские старты легкоатлетов 1960 г. , Шавлакадзе не только лишь прыгнул выше своей головы, да и голов конкурентов, существенно наиболее 'рослых' по уровню собственных достижений.
Личный рекорд Шавлакадзе на целых девять см уступал мировому рекорду американца Джона Томаса, установленному за полтора месяца до Олимпиады-60. Вообщем, результаты наиболее высочайшие, чем у Роберта, имели и экс-рекордсмен мира, олимпийский чемпион-56 Чарльз Дьюмас (США) , и фаворит СССР Виктор Большов, и молодой Валерий Брумель, лишь что установивший рекорд Европы, и еще целый ряд ведущих прыгунов мира. Но они все отступили под натиском Шавлакадзе с верхней ступени олимпийского пьедестала.
В тот день его не смогли выбить из седла ни суровые конкуренты, ни кипящая страстями атмосфера олимпийского стадиона. У Роберта выходило все. Прыгать начал с двухметровой высоты, чего же не делал никогда.
Все высоты преодолевал с первой пробы. И, улучшив личное достижение, установил новейший олимпийский рекорд. Когда много лет спустя у него спросили, за счет чего же же он достигнул фуррора, Роберт ответил так: 'Одолел, наверняка, поэтому, что чрезвычайно желал одолеть'.
