Какое значение для последующей биографии Петра Алексеевича имело его общение с жителями Немецкой слободы?

Спустя годы интерес к иностранцам и ко всему иностранному, но более глубокий и разноплановый, проявил сын Алексея Михайловича — Петр. Обращение Петра Алексеевича к помощи западноевропейских специалистов при создании регулярной армии, отечественного флота, для ускоренного развития мануфактуры и ремесел стало естественным продолжением начал, заложенных в XVII столетии.

Среди жителей Немецкой слободы оказались иноземцы, ставшие учителями юного Петра в математике, фортификации, астрономии, военном и морском деле: шотландец генерал П. Гордон, датчанин заводчик А. Бутенант и его сын, переводчик Посольского приказа — англичанин А. Крефт, голландский коммерсант Ф. Тиммерман, московский уроженец из шотландского дворянского рода — Брюс, а также швейцарский офицер — родственник П. Гордона — Ф. Лефорт. Петр I получил большую свободу для общения с жителями Немецкой слободы. Ко времени этого знакомства слобода приобрела своеобразный внешний облик и походила, по словам самих современников, на «немецкий город, большой и людный». Дома голландской и немецкой архитектуры, сады с фонтанами и беседками, цветниками и оранжереями, где цвели розы, тюльпаны, не могли не удивлять молодого государя. Заморскими «диковинами» были наполнены и дома ее жителей: затейливыми механическими часами, музыкальными шкатулками, книгами, гравюрами, альбомами с видами европейских городов, математическими и прочими инструментами.

Благодаря иноземцам, русские казенные мастера научились изготовлять обмундирование и амуницию для русской армии «немецкого образца». Иностранные мануфактурные мастера помогли реорганизовать и обновить печатное, монетное, оружейное, пороховое, пушечное, суконное, полотняное, кожевенное, бумажное производства, уже существовавшие в России, и завести новое чулочное и зеркальное дела, а также положить начало гравировальному и медальерному искусствам. Они же участвовали в установлении в Москве нескольких башенных часов «с боем» и подготовке отечественных сухопутных и морских офицеров, инженеров, артиллеристов, лекарей и мастеров других профессий.

С развертыванием строительства новой столицы России Санкт-Петербурга в него была переведена в 1710-е гг. значительная часть иностранных казенных мастеров и преподавателей учебных заведений. Однако с их отъездом из Москвы население Немецкой слободы не уменьшалось, а напротив, увеличивалось за счет приезда «вольных» мастеров ремесленных специальностей, что стало возможно благодаря появлению царского Манифеста 1702 г. Таким образом, Манифест 1702 г. предоставил юридическую основу для появления в Москве «вольных» иноземных мастеров. А обновление быта царского двора и русского дворянства вело к увеличению заказов для иноземных ремесленников, у которых покупали и заказывали платья и камзолы, шляпы и парики, перчатки и украшения, башмаки и коляски, мебель и прочие вещи «иноземного образца» московские дворяне и часть горожан, согласно царскому указу обязанные носить европейское платье. И хотя иноземные ремесленники Немецкой слободы в несколько раз уступали по своей численности русским мастерам Москвы, они в XVIII в. наряду с московскими заказчиками и покупателями. При этом большая часть русских учеников, обучавшихся у «вольных» ремесленников в Немецкой слободе, представляла собой «дворовых» или крепостных людей, принадлежавших московским дворянам. Последние, таким образом, пополняли свою дворню мастерами, освоившими новые иноземные ремесла.

Подробнее: https://nsportal.ru/ap/library/drugoe/2014/01/10/rol-nemetskoy-slobody-