Юмор

Что имел в виду кузнец, сказав: "на, куй"??? :)

Денис Левкин
Денис Левкин
91 813
Ну что? Сижу, кую.
Любовь Надуёва (Лукина)
Любовь Надуёва (Лукина)
3 010
Лучший ответ
Вы бы кузнецу ещё синхрофазатрон на ремонт притарабанили бы. ☺
Сергей Дёмин
Сергей Дёмин
92 862
Ученику - коня подковать
Vera Iakovleva
Vera Iakovleva
51 024
Всё правильно))
КУЗНИЦА, это там где куют...
Как и в других повестях “Вечеров... ”, брань беса с главным героем “Ночи перед Рождеством” отнюдь не заключается в тех мелких “пакостях”, на которых сосредоточивает внимание рассказчик, когда заводит об этом речь. Содержанием повести является не одно лишь праздничное веселье, как это может показаться на первый взгляд. Подобно тому, как в “Вечере накануне Ивана Купала”, где герой, охваченный любовной страстью, готов на убийство и совершает его герой “Ночи перед Рождеством”, влюбленный кузнец Вакула, доведенный до отчаяния капризами красавицы Оксаны, тоже не далек от совершения смертного греха - он решается на самоубийство и бежит топиться “в пролубе”: “...Пропадай, душа!... ”. По дороге ему, однако, приходит мысль: “ведь душе все же придется пропадать”, пойду к Пузатому Пацюку, он, говорят, связан с нечистой силой, “все сделает, что захочет”.

Герой, таким образом, дважды проявляет пагубное малодушие: сначала помышляет о самоубийстве, затем сознательно обращается к “помощи” нечистого. При этом Гоголь прямо указывает на “автора” тех мыслей, которые приходят отчаявшемуся Вакуле. Бес у Солохи тоже заявляет ей, что если она отвергнет его страсть, “то он готов на все: кинется в воду, а душу отправит прямо в пекло”. Он-то, очевидно (сидящий у Вакулы в мешке за плечами), и доводит героя до отчаянного состояния. “Нет, полно, - говорит себе Вакула, - пора перестать дурачиться”. “Но в самое то время, - прибавляет рассказчик, - когда кузнец готовился быть решительным, какой-то злой дух проносил пред ним смеющийся образ Оксаны, говорившей насмешливо: “Достань, кузнец, царицыны черевики, выйду за тебя замуж! ”. В одной из глав незавершенной повести Гоголя “Страшный кабан” рассказчик, сообщая о “кухмистере” Ониське, получившем “сердечную рану” при виде “мывшейся на берегу пруда Катерины”, в свою очередь замечал: “Бес как будто нарочно дразнил его (сам он после признавался в этом), поминутно рисуя пред ним стройные ножки соседки”.