Скажи, а чайки погибают, когда их море предает??

Муса Джалиль-Варварство:
Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных.. .Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня.. .
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз.. .
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг, --
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
-- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! --
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо.. .
-- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? --
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
-- Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты
вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. --
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей.. .
И одно мое:
Я выжгла душу потоками слез.
И мир мой разрушен, нет более грез.
Тебя я любила
И пела о том,
Как солнце согрело
Зиму за окном.
Но я потеряла тебя навсегда
Забыла ту песнь, не нужна мне она
И нужны мне лишь крылья
Чтоб на небо летать,
Про жизнь на Земле навсегда забывать.
Черчу пентаграммы мелком на полу,
Тебя потеряла, зачем я живу?
Тот мир, где тебя не найду никогда
Оставлю, чтоб быть с тобой навсегда
Навсегда!
Ступить из окошка на скользкий карниз,
Сложить мои крылья, обрушиться вниз…
Все ближе земля, но, а я прокричу
Как все-таки сильно тебя я люблю!
И ветер скользит по крылам, как по лаку,
Когда же явится ко мне Амбе Якка?
Секундная боль, и мы вместе, поверьте,
Теперь-то я знаю,
Есть жизнь после смерти!

не все и не каждая

"Скажи, а чайки тоже умирают,
Когда их море предает? "
Спросила девочка у мальчика,
Когда весной ломался лед.
Береза на ветру качалась,
И он ответил на вопрос:
"Нет, чайки разбиваются о скалы,
Когда их море предает. "
Летели годы, словно ветер,
Летели, оставляя след.
И вот они уже не дети,
Им стало восемнадцать лет.
О, люди, как они любили,
Такой любви никто не знал,
Когда над ними выли вьюги,
Огонь любви их согревал.
И вот настал день белой свадьбы,
Невеста в белоснежном платье
Пришла к любимому домой.
Через порог она ступила,
Любимый у двери стоял и,
Ничего не замечая,
Другую в губы целовал.
На свете нет сильнее боли,
Она шагнула за порог,
Глаза ей застилали слезы,
Шептали губы: " Как ты мог?! "
Она стояла у обрыва,
Вдруг закружилась голова,
И детства вспомнила слова:
"Нет, чайки разбиваются о скалы,
Когда их море предает".
Раздался плеск волны холодной
Над белоснежною фатой,
И отдаваясь синим волнам,
Качнулась чайка над водой...