Tut takaia problema

Три поросенка
Жили-были на свете три поросенка. Три, типа, братана. Все одинакового роста, кругленькие, розовые, с одинаковыми веселыми хвостиками, а так же замерами талии, бедер и груди. Один свинопас даже посчитал, что они клоны и решил взять у них соскоб кожи на генный анализ.
Потом этот свинопас внезапно пропал без вести.
Даже имена у поросят были похожи. Звали их: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. Все лето они кувыркались в зеленой траве, грелись на солнышке, нежились в лужах c бензиновыми разводами, короче, злостно тунеядствовали и бомжевали.
Но вот наступила осень.
Дождь, холод и прочая метеохуйня. Сами знаете, что такое осень. Не мне вам рассказывать, как сурово это время года к лицам без определенного места жительства.
- Пора нам подумать о зиме, - сказал как-то Наф-Наф своим братьям, проснувшись рано утром. - Я весь дрожу от холода, как стиральная машинка "Аристон" в режиме отжима белья. Мы можем простудиться, как за не хуй делать.
В ответ братья заржали так громко, как будто это были вовсе не поросята, а какие-нибудь жеребята, или, на худой конец, ослята. Кто там еще ржет? Жирафята, зебрята, иногда, говорят, даже слонята.
Короче, ржут они как мустангята, а Наф-Наф не унимается, продолжает парить:
- Давайте построим дом и будем зимовать вместе под одной теплой крышей.
Но его братьям не хотелось браться за работу. Продолжая ржать как понята, они сообщили глупому Наф- Нафу, что времена крышевания и прочего Бандитского Петербурга безвозвратно ушли, и, что гораздо приятнее в последние теплые деньки гулять и прыгать по лугу, накачиваясь дешевым алкоголем, чем рыть землю и таскать тяжелые камни.
- Успеется! До зимы еще далеко. Мы еще погуляем, - сказал Ниф-Ниф и перекувырнулся через голову ничего не ожидающего Наф-Нафа.
- Когда нужно будет, я сам построю себе дом, - сказал Нуф-Нуф и ловко упал в лужу, обрызгав растерявшегося брата грязью и отбросами.
- Я тоже, - добавил Ниф-Ниф и снова тупо заржал.
- Ну, как хотите. Тогда я буду один строить себе дом, обойдусь без левых пассажиров - сказал Наф-Наф.
- А вы сосите чешку, придурки, - в сердцах добавил он и покинул территорию городской свалки.
С каждым днем становилось все холоднее и холоднее.
Но Ниф-Ниф и Нуф-Нуф не торопились. Им и думать не хотелось о работе. Они бездельничали с утра до вечера. Только и делали, что играли в свои свинские игры, прыгали и кувыркались, как ебаные клоуны.
- Наф-Наф жертва глобализации и жалкий обыватель, -говорили они. - Вместо того чтобы реально жить и ловить кайф от жизни, эта серость с жидким удобрением вместо мозга думает только о материальных ценностях и карьере.

И только тогда, когда в большой луже у дороги как-то утром обнаружился покрытый тоненькой корочкой льда труп регулярно посещающего свалку ежика, ленивые братья взялись, наконец, за работу.
Ниф-Ниф решил, что проще и скорее смастерить дом из соломы. Ни с кем не посоветовавшись, он так и сделал. Уже к вечеру его хижина была готова.
Ниф-Ниф положил на крышу последнюю соломинку и, очень довольный своим домиком, весело запел:
А лайк ту мувит мувит!
А лайк ту мувит мувит!
Е лайк ту
Мувит!
Напевая эту песенку, он направился к Нуф-Нуфу.
Нуф-Нуф невдалеке тоже строил себе домик.
Он старался скорее покончить с этим скучным и беспонтовым делом. Сначала, так же как и брат, он хотел построить себе дом из соломы. Но собирать солому бывалому панкушнику Нуф-Нуфу было в лом. Дом будет прочнее и теплее, если его построить из веток и тонких прутьев, размышлял он, выдирая арматурные пруты из бетонного блока заброшенного ядерного реактора.
Он вбил в землю колья, переплел их прутьями, на крышу навалил сухих листьев и предвыборных агитационных листков, и к вечеру дом был готов.
Нуф-Нуф с гордостью обошел его несколько раз кругом и запел:
Хоум, свит хоум!
Май литл арматуред хоум!
Панк нот деад!
Не успел он закончить песенку, как из-за куста выбежал Ниф-Ниф.
- Ну, вот и твой дом готов! - сказал Ниф-

А ещё КОРОЧЕ могёшь?

Сходи в бибилиотеку, придумай сама, если устраиваешь театр должно играть воображение.