Какие бальные танцы стали символами эпох в литературных ( и музыкальных) произведениях русских классиков?

Как раз об этом очень интересно рассказывал Юрий Лотман в своих "Беседах о русской культуре". Процитировать всё невозможно, приведу свой любимый отрывок про мазурку.
"Последовательность танцев во время бала образовывала динамическую композицию. Каждый танец, имеющий свои интонации и темп, задавал определенный стиль не только движений, но и разговора. Для того, чтобы понять сущность бала, надо иметь в виду, что танцы были в нем лишь организующим стержнем. Цепь танцев организовывала и последовательность настроений. Каждый танец влек за собой приличные для него темы разговоров. При этом следует иметь в виду, что разговор, беседа составляла не меньшую часть танца, чем движение и музыка. Выражение «мазурочная болтовня» не было пренебрежительным. Непроизвольные шутки, нежные признания и решительные объяснения распределялись по композиции следующих друг за другом танцев. Интересный пример смены темы разговора в последовательности танцев находим в «Анне Карениной» . «Вронский с Кити прошел несколько туров вальса» . Толстой вводит нас в решительную минуту в жизни Кити, влюбленной во Вронского. Она ожидает с его стороны слов признания, которые должны решить ее судьбу, но для важного разговора необходим соответствующий ему момент в динамике бала. Его возможно вести отнюдь не в любую минуту и не при любом танце. «Во время кадрили ничего значительного не было сказано, шел прерывистый разговор» . «Но Кити и не ожидала большего от кадрили. Она ждала с замиранием сердца мазурки. Ей казалось, что в мазурке все должно решиться» .

Мазурка составляла центр бала и знаменовала собой его кульминацию. "

Толстой "После бала": Хоть я и охотник был до шампанского, но не пил, потому что без вина был пьян любовью, но зато танцевал до упаду, танцевал и кадрили, и вальсы, и польки, разумеется, насколько возможно было, все с Варенькой. Она была в белом платье с розовым поясом и в белых лайковых перчатках, немного не доходивших до худых, острых локтей, и в белых атласных башмачках. Мазурку отбили у меня; препротивный инженер Анисимов - я до сих пор не могу простить это ему - пригласил ее, только что она вошла, а я заезжал к парикмахеру и за перчатками и опоздал. Так что мазурку я танцевал не с ней, а с одной немочкой, за которой я немножко ухаживал прежде. ..

Чехов "Анна на шее": Мазурку она танцевала с тем же громадным офицером; он важно и тяжело, словно туша в мундире, ходил, поводил плечами и грудью, притоптывал ногами еле-еле — ему страшно не хотелось танцевать, а она порхала около, дразня его своей красотой, своей открытой шеей; глаза ее горели задором, движения были страстные, а он становился всё равнодушнее и протягивал к ней руки милостиво, как король.
— Браво, браво!. . — говорили в публике.
Но мало-помалу и громадного офицера прорвало; он оживился, заволновался и, уже поддавшись очарованию, вошел в азарт и двигался легко, молодо, а она только поводила плечами и глядела лукаво, точно она уже била королева, а он раб, и в это время ей казалось, что на них смотрит вся зала, что все эти люди млеют и завидуют им.

Гарин-Михайловский "Студенты": Наконец раздался давно ожидаемый сигнал к кадрили.
В длинной зале начали строиться пары. Молодой человек на коротких ножках, в пиджаке, поспешно натягивал перчатки, топтался возле своей дамы и с волнением оглядывался по сторонам так озабоченно, точно от этой кадрили зависела вся его судьба. Подвыпивший господин из молодых приказчиков тащил под руку, вдоль построившихся пар, свою толстую, неуклюжую даму, отыскивая себе визави. Лысый, в чуйке, кавалер, сапоги бутылкой, робко втиснулся с своей дамой в ряды танцующих и оглядывался так, точно вот-вот покажется его законная супруга, от которой он мгновенно и даст "стрекача" в толпу. Что касается дам, то те с деловыми лицами строились также равнодушно, как делают это солдаты на учениях.
Ларио с Шуркой перед началом кадрили выпили еще по одной. Его немного шокировала компания сотоварищей, и он нетерпеливо ждал кадрили, когда в разгаре танцев не все ли равно кто возле: чуйка ли, убежавший от своей жены, или приказчик, запустивший сегодня удачно руку в хозяйскую кассу.
Около Ларио и Шурки собралась обычная толпа зрителей.
Музыка заиграла.

Куприн "Юнкера": Вкрадчиво, осторожно, с пленительным лукавством раздаются первые звуки штраусовского вальса.

Бретт Гарт "Кресси": Он уже завершал свой обход зала, как вдруг слуха его достигли первые звуки вальса.
Вальсировать в Индейцевом Ключе не очень-то умели — отчасти из-за того, что набожные люди серьезно сомневались, входил ли этот танец в репертуар царя Давида, отчасти просто потому, что молодежь еще не успела овладеть его трудностями.
Поддавшись желанию взглянуть туда, где кружились танцующие, учитель увидел только три или четыре робкие пары. Среди них были Кресси Маккинстри и ее прежний партнер. В своем восторженном душевном состоянии он не удивился, обнаружив, что она, видимо, успела усвоить в городе искусство вальса и кружилась с безупречной спокойной грацией, удивило его только, что ее партнер оказался весьма далек от совершенства и после нескольких неловких па она остановилась и с улыбкой высвободилась из-под его руки.
Обернувшись, она подняла взгляд и безошибочно направила его мимо теснящихся перед нею восхищенных лиц прямо в тот угол, где стоял учитель. Глаза их встретились, и окружающее перестало для них существовать.

Мазурка, полька.

"...И ровно в полночь в первом из них что-то грохнуло, зазвенело,
посыпалось, запрыгало. И тотчас тоненький мужской голос отчаянно закричал
под музыку: "Аллилуйя!! " это ударил знаменитый Грибоедовский джаз. Покрытые
испариной лица как будто засветились, показалось, что ожили на потолке
нарисованные лошади, в лампах как будто прибавили свету, и вдруг, как бы
сорвавшись с цепи, заплясали оба зала, а за ними заплясала и веранда.
Заплясал Глухарев с поэтессой Тамарой Полумесяц, заплясал Квант,
заплясал Жуколов-романист с какой-то киноактрисой в желтом платье. Плясали:
Драгунский, Чердакчи, маленький Денискин с гигантской Штурман Джоржем,
плясала красавица архитектор Семейкина-Галл, крепко схваченная неизвестным в
белых рогожных брюках. Плясали свои и приглашенные гости, московские и
приезжие, писатель Иоганн из Кронштадта, какой-то Витя Куфтик из Ростова,
кажется, режиссер, с лиловым лишаем во всю щеку, плясали виднейшие
представители поэтического подраздела МАССОЛИТа, то есть Павианов,
Богохульский, Сладкий, Шпичкин и Адельфина Буздяк, плясали неизвестной
профессии молодые люди в стрижке боксом, с подбитыми ватой плечами, плясал
какой-то очень пожилой с бородой, в которой застряло перышко зеленого лука,
плясала с ним пожилая, доедаемая малокровием девушка в оранжевом шелковом
измятом платьице.
Оплывая потом, официанты несли над головами запотевшие кружки с пивом,
хрипло и с ненавистью кричали: "Виноват, гражданин! " Где-то в рупоре голос
командовал: "Карский раз! Зубрик два! Фляки господарские!! " Тонкий голос уже
не пел, а завывал: "Аллилуйя! ". Грохот золотых тарелок в джазе иногда
покрывал грохот посуды, которую судомойки по наклонной плоскости спускали в
кухню. Словом, ад... "
"Маленький человек в дырявом желтом котелке и с грушевидным малиновым
носом, в клетчатых брюках и лакированных ботинках выехал на сцену Варьете на
обыкновенном двухколесном велосипеде. Под звуки фокстрота он сделал круг, а
затем испустил победный вопль, от чего велосипед поднялся на дыбы.
Проехавшись на одном заднем колесе, человек перевернулся вверх ногами,
ухитрился на ходу отвинтить переднее колесо и пустить его за кулисы, а затем
продолжал путь на одном колесе, вертя педали руками... "
"...Тут за стенкой, в комнате дочери профессора, заиграл патефон фокстрот
"Аллилуйя", и в то же мгновенье послышалось воробьиное чириканье за спиной у
профессора. Он обернулся и увидел на столе у себя крупного прыгающего
воробья.
"Гм.. . спокойно.. . --подумал профессор, --он влетел, когда я отходил
от окна. Все в порядке", --приказал себе профессор, чувствуя, что все в
полном беспорядке и, конечно, главным образом из-за этого воробья.
Присмотревшись к нему, профессор сразу убедился, что этот воробей -- не
совсем простой воробей. Паскудный воробушек припадал на левую лапку, явно
кривлялся, волоча ее, работал синкопами, одним словом, --приплясывал
фокстрот под звуки патефона, как пьяный у стойки. Хамил, как умел,
поглядывая на профессора нагло... "
Фокстрот "Аллилуйя" американского композитора Винцента Юманса (в булгаковском архиве сохранились ноты этого фокстрота) . "Аллилуйя" играет оркестр ресторана Д. Г. перед тем, как туда приходит известие о гибели Берлиоза, а также джаз-оркестр на Великом балу у сатаны. Этот фокстрот - пародия на христианское богослужение в уподобленном аду ресторане Д. Г. Интересно, что Великий бал у сатаны вобрал в себя многие черты приема в американском посольстве в Москве 22 апреля 1935 г. , на котором присутствовал Булгаков и где "Аллилуйя" тоже наверняка исполняли.
Когда в ресторане "У Грибоедова" звучит фокстрот "Аллилуйя", для Булгакова это очень важно, он трижды этот фокстрот упоминает. Для него это знак деградации мира, который был когда-то христианским, и вот молитва превращена просто в танцевальную мелодию.