Помогите в интернете найти книгу!

Закрепощение крестьянства в Восточной Европе (заэльбской) процесс длительный и сложный. С другой стороны, сама Западная Европа в основном сохраняла свой феодальный облик. Первые слабые очаги капиталистического развития в городах Фландрии, Южной Германии и Италии, как известно, затухли. Нидерландская революция XVl в. утвердила господство «капиталистов – купцов» , державшихся почти исключительно на торговле и на перевозке чужих товаров и сохранивших во многом повадки средневекового бюргерства. Господство торгового капитала в столь небольшой стране попросту не могло «делать выгоду» на всем континенте. Общеевропейское значение имела Английская буржуазная революция XVll в. , но перестройка хозяйства на капиталистический лад и в этой стране в рассматриваемый период только начиналась. Приметы капитализма в XVl-XVll вв. можно найти, разумеется, и в других странах (даже в Германии и Италии – в обстановке начавшегося упадка) , но это не более чем островки, анклавы новых явлений в старом порядке, пока господствовавшем в Европе.
Западная Европа, открывавшая свои рынки для восточноевропейских продуктов, в XVl-XVll вв. представляла сложный конгломерат государств с разными социально-экономическим уровнем, взаимосвязанных в сущности мало. Торговля обслуживала в основном верхушку города и деревни. Подавляющее большинство населения составляли крестьяне, хозяйство которых носило замкнуто-натуральный характер. Крестьянин мало что продавал или покупал и в лучшем случае появлялся на местном, локальном рынке. Действительно больших городов (с числом жителей в 40 тыс. и больше) на Западе было около 1600 г. насчитывалось три-четыре дюжины, в них проживало не больше 5% всего населения. При этом численность горожан, особенно в Италии и Испании, была результатом не столько успехов в общественном разделении труда, сколько аграрного перенаселения в отдельных отсталых (приморских и горных) районах. Сотни и тысячи городов более мелких имели нередко полуаграрный характер и напоминали большие деревни, хотя и окруженные стенами. На рынках преобладали сельскохозяйственные продукты или изделия цеховых мастеров, а в местной торговле – обменные сделки (товара за товар) . В сделках такого рода деньги являлись скорей мерой сравнения ценности тех или иных товаров, чем средством обращения, т. е. далеко не всегда появлялись воочию, но лишь подразумевались. Степень товаризации общественного продукта, в основном аграрного, была незначительной. Согласно расчетам специалистов, рыночный хлеб (который интересует нас здесь больше всего) составлял едва 5% совокупного потребления. Между тем хлеб и другие продукты питания образовывали преобладающую часть семейных бюджетов и крестьян, и ремесленников. Жилище, как и одежда, производились всецело из местных ресурсов, и даже батраки, подмастерья и прочий наемный люд зачастую получали за свой труд натурой – продуктами или иными предметами потребления.
Расцвет международной торговли в немногих больших городах, великие географические открытия и начало колониальных захватов, разумеется, внесли много нового в жизнь старой Европы. Речь идет не о том, чтобы умалить значение этих важнейших явления ,- важных не только для западной, но и для восточной частей Европы. Но эти явления не должны заслонять реалий и, так сказать повседневности этого знаменательного периода. Они состоят в том, что Западная Европа XV-XVll вв. сохраняла в целом аграрный облик, а жизнь основных масс населения протекала в традиционных, по сути дела средневековых рамках средневековых порядков. Материальная культура, скажем, французских или немецких крестьян определялась не городскими новинками, но прежде всего природно-географическими условиями и характером, степенью сеньориальной эксплуатации. И в этом решающем отношении положение «на запад от Эльбы» принципиально мало чем отличалось от положения к востоку от этого условного рубежа.
Перемены в конце средневековой эпохи затронули, прежде всего – как на Западе, так и н

а не резон в библиотеку сходить?