Аргументы по философическим письмам Чаадаева

Вот, например, три фрагмента с первых страниц.
Соглашаться или нет, частично или полностью - только Вы можете решить.
Аргументация может быть самая простая - нравится или нет, близко или чуждо. Известно, что Пушкин безгранично уважал Чаадаева, гордился его дружбой, но, при этом, полемизировал с ним и во многом не соглашался. Конечно, многое у нас изменилось с 1829 года.
Привет симпатичной сестренке, товарищу Ваших занятий.

"В жизни есть обстоятельства, относящиеся не к физическому,
а к духовному бытию; пренебрегать ими не следует;
есть режим для души, как есть режим и для тела: надо уметь
ему подчиниться. Я знаю, что это старая истина, но у нас
она, кажется, имеет всю ценность новизны. "

"Взгляните вокруг. Разве что-нибудь стоит прочно? Можно
сказать, что весь мир в движении. Ни у кого нет определенной
сферы деятельности, нет хороших привычек, ни для чего нет
правил, нет даже и домашнего очага, ничего такого, что
привязывает, что пробуждает ваши симпатии, вашу любовь;
ничего устойчивого, ничего постоянного; все течет, все
исчезает, не оставляя следов ни во-вне, ни в вас.
В домах наших мы как будто определены на постой;
в семьях мы имеем вид чужестранцев; в городах мы похожи
на кочевников, мы хуже кочевников, пасущих стада в наших
степях, ибо те более привязаны к своим пустыням, нежели
мы к нашим городам. "

"У всех народов есть период бурных волнений, страстного
беспокойства, деятельности без обдуманных намерений.
Люди в такое время скитаются по свету и дух их блуждает.
Это пора великих побуждений, великих свершений, великих
страстей у народов. Они тогда неистовствуют без ясного
повода, но не без пользы для грядущих поколений. Все
общества прошли через такие периоды, когда вырабатываются
самые яркие воспоминания, свои чудеса, своя поэзия, свои
самые сильные и плодотворные идеи. В этом и состоят
необходимые общественные устои. Без этого они не сохранили
бы в своей памяти ничего, что можно было бы полюбить,
к чему пристраститься, они были бы привязаны лишь к праху
земли своей. Эта увлекательная эпоха в истории народов,
это их юность; это время, когда всего сильнее развиваются
их дарования, и память о нем составляет отраду и поучение
их зрелого возраста. Мы, напротив, не имели ничего
подобного. Сначала дикое варварство, затем грубое суеверие,
далее иноземное владычество, жестокое и унизительное, дух
которого национальная власть впоследствии унаследовала, -
вот печальная история нашей юности. "