Какое описание в стихах, прозе, и какого автора Вам запомнилось. Где упоминается еда, пиршество??

«Пред ним roast-beef окровавленный,
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет,
И Страсбурга пирог нетленный
Меж сыром лимбургским живым
И ананасом золотым. »
А. С. Пушкин

Шекснинска стерлядь золотая,
Каймак и борщ уже стоят;
В крафинах вина, пунш, блистая
То льдом, то искрами, манят.. .
Державин

"Князь Серебряный". Описание пира Ивана Грозного.

Во-первых, это три рассказа А. П. Чехова: "О бренности", "Глупый француз" и уже упомянутая Вами "Сирена". Во-вторых, замечательно о еде писал Гиляровский. Интересные упоминания о том, как едали в Москве в старину, у него встречаются в разных местрах, в сконцентрированном виде - "Москва и москвичи", глава "Трактиры". В-третьих, два современных писателя, Вайль и Генис, сначала написали совместную книгу "Русская кухня в изгнании" - пособие для эмигрантов, из чего и как готовить традиционные блюда русской кухни, живя за рубежом. Книга эта, главным образом, не поварская, а описательная. А потом Генис написал сольную книгу "Колобок" - это кулинарные путешествия, рассказы о кухнях разных стран. Чтение потрясающе интересное - и для тех, кто любит и умеет готовить, и для тех, кто этого совсем делать не умеет (как я, например) . И еще очень понравилось, как писала о современных греческих тавернах, ресторанах и кафе Татьяна Толстая в очерке "Нехоженная Греция". Ну, и последнее, что хочу порекомендовать, это описание великопостного рынка у Шмелева в "Лете господнем". Когда читал, поневоле пришло в голову: если ТАКОЕ было на Великий пост, что же творилось на рынке в скоромные периоды?

Рабле в "Гаргантюа и Пантагрюэле". Чел понимал толк в еде, явно)))

У Гоголя В "Мертвых душах" помните- " чем бог послал" и далее....

Дивно описывает кушанья Гоголь. Так, как писал Пушкин, никто никогда уже не напишет, это понятно. Очень детально и со знанием дела описывал средневековые одежды, интерьеры и яства Вальтер Скотт. Недавно прочитала милую книжку Джованни Ребора "Происхождение вилки - история правильной еды".

ОПИСАНИЕ ОБЕДА

Как долго я не высыпалась,
писала медленно, да зря.
Прощай, моя высокопарность!
Привет, любезные друзья!

Да здравствует любовь и легкость!
А то всю ночь в дыму сижу,
и тяжко тащится мой локоть,
строку влача, словно баржу.

А утром, свет опережая,
всплывает в глубине окна
лицо мое, словно чужая
предсмертно белая луна.

Не мил мне чистый снег на крышах,
мне тяжело мое чело,
и всё за тем, чтоб вещий критик
не понял в этом ничего.

Ну нет, теперь беру тетрадку
и, выбравши любой предлог,
описываю по порядку
всё, что мне в голову придет.

Я пред бумагой не робею
и опишу одну из сред,
когда меня позвал к обеду
сосед-литературовед.

Он обещал мне, что наука,
известная его уму,
откроет мне, какая мука
угодна сердцу моему.

С улыбкой грусти и привета
открыла дверь в тепло и свет
жена литературоведа,
сама литературовед.

Пока с меня пальто снимала
их просвещенная семья,
ждала я знака и сигнала,
чтобы понять, при чем здесь я.

Но, размышляя мимолетно,
я поняла мою вину:
что ж за обед без рифмоплёта
и мебели под старину?

Всё так и было: стол накрытый
дышал свечами, цвел паркет,
и чужеземец именитый
молчал, покуривая "кент".

Литературой мы дышали,
когда хозяин вёл нас в зал
и говорил о Мандельштаме.
Цветаеву он также знал.

Он оценил их одаренность,
и, некрасива, но умна,
познаний тяжкую огромность
делила с ним его жена.

Я думала: Господь вседобрый!
Прости мне разум, полный тьмы,
вели, чтобы соблазн съедобный
отвлек от мыслей их умы.

Скажи им, что пора обедать,
вели им хоть на час забыть
о том, чем им так сладко ведать,
о том, чем мне так страшно быть.

В прощенье мне теплом собрата
повеяло, и со двора
вошла прекрасная собака
с душой, исполненной добра.

Затем мы занялись обедом.
Я и хозяин пили ром, -
нет, я пила, он этим ведал, -
и всё же разразился гром.

Он знал: коль ложь не бестолкова,
она не осквернит уста,
я знала: за лукавство слова
наказывает немота.

Он, сокрушаясь бесполезно,
стал разум мой учить уму,
и я ответила любезно:
- Потом, мой друг, когда умру.. .

Мы помирились в воскресенье.
- У нас обед. А что у вас?
- А у меня стихотворенье.
Оно написано как раз.

"Старосветские помещики" Гоголя. Там от описания всех этих кулебяк аж слюни текут

Гай Петроний Арбитр. Сатирикон. http://lib.ru/POEEAST/PETRONIJ/satirikon.txt
см гл. XXVI. пир у Трималхиона.