зачем Блок перед созданием поэмы "Двенадцать" перечитывал "Евангелие" и "Фауста"?

Это в сокращении работа Виктора Кожевникова

"Двенадцать" – Евангелие "навыворот", книга, в которой, как и в смятенной, задыхающейся душе Блока, не нашлось места для благой вести: духовная трагедия Блока началась задолго до написания поэмы, во время работы над которой поэт находился во власти "страшного шума", в плену какой-то неподвластной ему "Стихии". Увлечённый этой стихией, её "величавым рёвом", Блок не очень ясно понимал, какие строки диктует ему разбушевавшееся вдохновение, ведь появление Христа в конце поэмы стало и для него полной неожиданностью. "Я сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа. И я тогда же записал у себя: "к сожалению, Христос", - писал Блок.

Блоковская трагедия отпадения от веры, завершившаяся психическим расстройством, толкала его в бездну "демонических снов", в объятия "стихийных ритмов", лишала собственной воли и понимания сущности происходящего, озлобляла, порождала ненависть.

Посылая учеников Своих проповедовать миру, "что приблизилось Царство Небесное" (Мф. 10, 7), Христос "заповедал им ничего не брать в дорогу, кроме одного посоха: ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе" (Мк. 6,8).

У красногвардейских "апостолов" нового мира в руках не посохи – "винтовочки стальные", стреляющие в Святую Русь:

Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей в Святую Русь.

С древнейших времён и до нашего времени важнейшим вопросом философии и богословия остаётся вопрос о свободе. … укажем лишь на слова святого апостола Павла из Второго послания коринфянам: "…где Дух Господень, там свобода" (2 Кор. 3, 17).

"Апостолы" нового мира в блоковской поэме ищут свободу там, где её не было, нет и не будет. Оказавшись на социальном "дне", они ищут её в "свободе" уголовного "беспредела":

В зубах – цыгарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!

Героям блоковской поэмы, отказавшимся от креста, свобода служит именно угождению плоти:

Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Катька с Ванькой занята
Чем, чем занята?. .

Крест – знамение Самого Иисуса Христа; оружие против дьявола, служащее, по словам апостола Павла, к упразднению вражды и умиротворению земного и небесного (Кол. 1, 19-20). Крест – символ победы Христа над грехом и смертью. Красногвардейские "апостолы", отвергая крест и разжигая вражду, служат именно греху.

Эх, эх!
Позабавиться не грех…

Посылая учеников Своих проповедовать миру благую весть, Христос наставляет их: "входя в дом, приветствуйте его говоря: "мир дому сему" (Мф. 10, 12; Лк. 10, 5).

"Новые апостолы", входя в дом, тоже "приветствуют" его, но по-другому!

Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!

Любопытно появление в блоковской поэме и "нищего пса голодного". Он к буржую "жмётся шерстью жёсткой", потом "ковыляет позади" красногвардейского патруля и вдруг превращается в голодного волка ("скалит зубы – волк голодный"), который при этом поджимает хвост: "хвост поджал – не отстаёт".

Пёс-волк, боящийся "апостолов"-погромщиков, напоминает о сущности истинного апостольского служения: посылая учеников Своих проповедовать миру благую весть, Христос наставляет их: "Я посылаю вас, как овец среди волков… " (Мф. 10, 16).

Апостолы Христовы – воплощение смирения в звериной стае. В "Двенадцати" волк – олицетворение "смирения" в "стае" новоявленных "апостолов", попирающих все заповеди, так что их даже волк боится.

Голодный пёс-волк своей кажущейся неприкаянностью вызывает сочувствие и жалось. Однако в нём сокрыты зловещие черты, сущность которых проясняет дневниковая запись Блока, сделанная на следующий день после окончания поэмы: "Я понял Faust'a. "Knurre nicht, Pudel" (Не ворчи, пудель) .

Бездомный пёс-волк, появляющийся "на перекрёстке", в месте сакрально опасном, где "нечистый дух имеет власть над человеком", – "двойник" бездомного пса, которого "в долине тёмной" подобрал Фауст.

Черный вечер,
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек,
Ветер, ветер
На всем божьем свете!
–
От здания к зданию
Протянут канат.
На канате – плакат:
«Вся власть Учредительному собранию!» …

Мы обнажили меч кровавый,
Чтоб гнет разрушить вековой,
И с верой светлой в жребий правый
Мы вышли на последний бой.

И вы, что нежностью питали
Ожесточенные сердца,
Вы под знамена наши встали,
Чтоб вместе биться до конца.

http://www.fictionbook.ru/author/orlov_vladimir_nikolaevich/gamayun_jizn_aleksandra_bloka/read_online.html?page=42