какую реакцию в СССР вызвал роман Доктор Живаго

непомню кто автор, если не ошибаюсь ...роман не хотели печатать в России, когда напечатали за границей он произвёл восторг иностранцев.... изза этого автора хотели исключит из союза писателей, поставив перед ним право выбора ...либо отказаться от произведения либо покинуть россию, он отказался от произведения ...из-за этой истории ( автора не помню ) ...его произведения не входили в курс школьной литературы 20 лет ...надеюсь помог...))))

Отрицательную, так как вызвал негодование у вождей@

Реакция большинства была такой: "Я романа не читал, но я глубоко возмущен! " Признаться, что читал, никто не мог: роман в СССР не издавался, - а возмущаться надо было.

Что касается отрицательного мнения Набокова, оно было вызвано художественными мотивами, наказания автору он не требовал, естественно.
Ахматова тоже была невысокого мнения о прозе Пастернака, в отличие от его стихов.

Поправлю Николая Щербакова, Пастернака заставляли отказаться не от РОМАНА, а от НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ.

Роман был напечатан в Италии. Травля писателя началась сразу после публикации романа.
убликация романа и присуждение автору Нобелевской премии привела к травле Пастернака в советской печати, исключению его из Союза писателей СССР, оскорблениям в его адрес со страниц советских газет, на собраниях трудящихся. Московская организация Союза писателей СССР, вслед за Правлением Союза писателей, требовала высылки Пастернака из Советского Союза и лишения его советского гражданства. В 1960 году Александр Галич написал стихотворение на смерть Пастернака, где есть такие строчки:
Мы не забудем этот смех,
И эту скуку!
Мы поименно вспомним всех,
Кто поднял руку!

Среди литераторов, требовавших высылки, были Л. И. Ошанин, А. И. Безыменский, Б. A. Слуцкий, С. A. Баруздин, Б. Н. Полевой, Константин Симонов и многие другие.
Следует отметить, что отрицательное отношение к роману высказывалось и некоторыми русскими литераторами на Западе, в том числе В. В. Набоковым.
Ранней весной 1956 года Пастернак дал полную рукопись романа в редакции журналов "Новый мир", "Знамя", а потом и в издательство "Художественная литература". Летом на дачу в Переделкино приехал сопровождаемый представителем иностранной комиссии Союза писателей сотрудник итальянского радиовещания в Москве, коммунист Серджио Д'Анджело. Он попросил рукопись для ознакомления и в этой официальной обстановке получил ее. К автору рукопись не вернулась. Анджело передал ее итальянскому коммунистическому издателю Дж. Фельтринелли, который, ввиду того что международная конвенция по авторскому праву в то время не была признана СССР, мог печатать роман без его разрешения. Тем не менее он известил Пастернака, что хочет издать роман на итальянском языке. 30 июня 1956 года Пастернак ответил ему, что будет рад, если роман появится в переводе, но предупреждал: "Если его публикация здесь, обещанная многими журналами, задержится и Вы ее опередите, ситуация будет для меня трагически трудной".
Издание романа в Советском Союзе стало невозможным вследствие позиции, занятой руководством Союза писателей. Она отразилась в коллективном письме членов редколлегии "Нового мира", подписанном А. Агаповым, Б. Лавреневым, К. Фединым, К. Симоновым и А. Кривицким, и определила отечественную судьбу Книги на 32 года вперед. В Италии же тем временем перевод был успешно сделан, и, несмотря на то что А. Сурков специально ездил в Милан, чтобы от имени Пастернака забрать рукопись для доработки, Фельтринелли 15 ноября 1957 года выпустил книгу в свет.

Со стороны государства было навязано сугубо негативное отношение к роману. Все эти гневные письма доярок, слесарей и прочих "литературоведов" были оружием для травли Пастернака. У Лидии Чуковской замечательно описан характерный случай, очень ярко передающий настроение тех лет: она поймала такси, за рулем сидел совсем молоденький парнишка, лет девятнадцати, который стал серчать на Пастернака за то, что этот "предатель" и "негодяй" живет в советской стране и что он лично землю пахал не для того, чтобы такие, как Пастернак, пользовались плодами его деятельности. Однако в целом реакция была более-менее лояльной, в духе "Оттепели". Никто бы такого при Сталине представить не мог, чтобы человека не арестовали и расстреляли, а просто лишили членства в СП СССР и дали спокойно дожить оставшийся век. К Пастернаку приезжали иностранные журналисты, он продолжал писать...

эффект разорвавшейся бомбы....