В каких художественных произведениях наиболее красивые признания в любви?

"Страдания молодого Вертера" Гёте - там есть признание Вертера Шарлотте в конце книги, в "Дяде Ване" Чехова признание Астрова, в "Метели" Пушкина, в "Капитанской дочке" признание Гринева Маше, возьмите сонеты Шекспира, стихотворения Джона Донна, есть признания и в "Кукольном доме" Ибсена, в "Сирано де Бержерак", "Принцессе Грёзе", "Шантеклере" Ростана. Одни из самых эмоциональных и впечатляющих - монологи Роксаны и Сирано из "Сирано де Бержерака".

А это- щёчки. "Чапаев".

"Джейн Эйр", по-моему, очаровательные признания именно там)
А вот на счёт "Кукольного дома" я бы поспорила, учитывая тематику и излишнюю наигранность.
"Унесённые ветром" Маргеретт Митчелл - Рет Батлер умеет делать комплименты и хлёстко говорить о любви х)
"Портрет Дориана Грея" Оскара Уайльда - нежно и поэтично. Дориан и Сибилла.

Пушкин "Я вас любил... "
Знаю, банально. Но ничего не звучало трогательнее в 22 года в телефонной трубке.

Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их
знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти
цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла
желтые цветы! Нехороший цвет. Она повернула с Тверской в переулок и тут
обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам
ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже
как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько
необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!
Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее
следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне,
а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души. Я мучился,
потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что
я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу.. .
И, вообразите, внезапно заговорила она:
-- Нравятся ли вам мои цветы?
Я отчетливо помню, как прозвучал ее голос, низкий довольно-таки, но со
срывами, и, как это ни глупо, показалось, что эхо ударило в переулке и
отразилось от желтой грязной стены. Я быстро перешел на ее сторону и,
подходя к ней, ответил:
-- Нет.
Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно,
понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину! Вот так штука, а? Вы,
конечно, скажете, сумасшедший?
-- Ничего я не говорю, --воскликнул Иван и добавил: -- Умоляю, дальше!
И гость продолжал:
-- Да, она поглядела на меня удивленно, а затем, поглядев, спросила
так:
-- Вы вообще не любите цветов?
В голосе ее была, как мне показалось, враждебность. Я шел с нею рядом,
стараясь идти в ногу, и, к удивлению моему, совершенно не чувствовал себя
стесненным.
-- Нет, я люблю цветы, только не такие, --сказал я.
-- А какие?
-- Я розы люблю.
Тут я пожалел о том, что это сказал, потому что она виновато улыбнулась
и бросила свои цветы в канаву. Растерявшись немного, я все-таки поднял их и
подал ей, но она, усмехнувшись, оттолкнула цветы, и я понес их в руках.
Так шли молча некоторое время, пока она не вынула у меня из рук цветы,
не бросила их на мостовую, затем продела свою руку в черной перчатке с
раструбом в мою, и мы пошли рядом.
-- Дальше, --сказал Иван, --и не пропускайте, пожалуйста, ничего.
-- Дальше? --переспросил гость, --что же, дальше вы могли бы и сами
угадать. --Он вдруг вытер неожиданную слезу правым рукавом и продолжал: --
Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке,
и поразила нас сразу обоих!
Так поражает молния, так поражает финский нож!