Что принес 1937-й год и сталинские репрессии в целом русской поэзии?

Я страдал... Я хотел ответа...\Не дождался... уехал... И вот\Через годы... известным поэтом\Снова здесь, у родимых ворот. Сергей Есенин 1924 СУКИН СЫН Я тот поэт, который только пишет, Который сам себе стихи читает, Которого поэтом не считают. Николай Шатров1970 «Знамя» 1999, №6 Из цикла «Аплодисменты — меньше тишины» Я тот поэт, которого не слышат. Шалва Окуджава был расстрелян в подвале Свердловского НКВД 4 августа 1937 года. Убили моего отца ни за понюшку табака. Всего лишь капелька свинца — зато как рана глубока! Он не успел, не закричал, лишь выстрел треснул в тишине. Давно тот выстрел отзвучал, но рана та еще во мне. Как эстафету прежних дней, сквозь эти дни ее несу. Наверно, и подохну с ней, как с трехлинейкой на весу. А тот, что выстрелил в него, готовый заново пальнуть, он из подвала своего домой поехал отдохнуть. И он вошел к себе домой пить водку и ласкать детей, он — соотечественник мой и брат по племени людей. И уж который год подряд, презревши боль былых утрат, друг друга братьями зовем и с ним в обнимку мы живем. Это написано в 1979 году. Дмитрий Быков. БУЛАТ ОКУДЖАВА Я хотел, чтоб сердце глуше\Вспоминало сад и лето,\Где под музыку лягушек\Я растил себя поэтом. Сергей Есенин 1923 Дорогая, сядем рядом, Я это я, хотя поэт\ Недаром диким это слово\ Назвал.\ А книга — тот предмет,\ В котором он молчит сурово\ И послабления себе\ Не хочет делать, куст сирени\ Стрижет и чувствует в толпе\ Себя чужим, подобно тени. Александр Кушнер Я это я, хотя поэт Я, поэт поколения учителей-санбалатов,\ Учеников, в крови которых - ни силы, ни величья предков,\ Кричу вам, знающим язык мой,\ Моему поколенью и поколению грядущему:\ Как с пылающего Синая, приказ единственный -\ И ничего святее в мире:\ Дважды - кровь за кровь!\ Дважды - огонь за огонь! Ури-Цви Гринберг. Перевод Г.Люксембурга Еще наступит час