помни те ли вы В годину Великой победы - торжествуя и скорбя, Вспоминаю павших лица, что смотрели на меня. В дедов

Ты извини меня, солдат,
Что не могу сказать ни слова,
Что слезы в горле снова, снова,
Что я молчу, смотря в глаза.
Повестка: "Сын погиб на фронте"...
Он воевал, он был солдат,
Он столько верст прошел в пехоте,
Он так хотел прийти назад!
Мечтал сказать: "Откройте двери!
Вот я: ваш внук, ваш сын, ваш брат!
Он так в Победу нашу верил,
Он никогда не прятал взгляд!
И до сих пор душе обидно,
Что не пришел солдат домой.
Над безымянною могилой
Горит не гаснущий огонь.. .
Промчались годы горевые,
Но мать к порогу выйдет вновь:
Нет ничего сильнее в мире,
Чем материнская любовь.

ПУСТЬ НИКОГДА НЕ ИССЯКНЕТ ЛЮДСКЯ ПАМЯТЬ!

Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плачь, не стони ты, мой маленький.
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай-ка лучше сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.

Эти пронзительные строки написал в 1944 году 19-летний танкист Ион Деген. . В июле 1941 г. после 9-го класса добровольно пошёл на фронт. Красноармеец. Разведчик. Курсант. Командир танка. Командир танкового взвода. Командир танковой роты. Трижды ранен. В результате последнего ранения тяжёлая инвалидность. Деген получил ранение в голову. Пока выбирался из танка, семь пуль хлестанули его по рукам, а, когда упал, четыре осколка перебили ему ноги. Он понимал, что если немцы сейчас найдут его, то сожгут заживо. И решил застрелиться, но страшная боль не позволила даже снять с предохранителя парабеллум. Он потерял сознание и очнулся уже в госпитале.
Награждён орденами — Красного знамени, «Отечественная война» 1-й степени, двумя -"Отечественная война" 2-й степени, медалью «За отвагу» , польскими орденами, медалями. Десятый в списке Советских танковых асов!! !
Летом сорок пятого года, когда еле ковылял на костылях, неожиданно был приглашен в Дом литераторов читать стихи вместе с другими поэтами-фронтовиками. Председательствовал Константин Симонов, когда он прочел «Мой товарищ, в смертельной агонии…» , Симонов обозвал его последними словами.