Быть безумцем утонченно...? см. Анри Барбюса.

И эта потребность новизны отмечает чувственную любовь непостоянством,
побуждает искать одну и ту же дрожь в других телах - которые отбрасываешь,
как только они теряют новизну - и превращает жизнь в сатанинскую цепь
разочарований, злобы, презрения, обращая нас в жертву несбыточной надежды и
напрасных раскаяний. Пытаешься забыться, ударившись о предел воли
человеческой. О, эти рты, они произносят лишь слова, скрывающие мысли; эти
лучистые глаза, они никогда ничего не освещают! Любовники, упорствующие в
борьбе, мучают друг друга; имя их общей пытки сначала: отсутствие, затем:
присутствие; покинутый не тот, кто возвращается один, как Олимпио; те, что
остаются вместе, разлучены бесповоротнее.
По какому праву любовь тел говорит: "Я - и сердце и душа, и мы
нераздельны, и я влеку за собой все, и в победах и в поражениях. Я -
любовь! " Неправда, неправда. Лишь насилием овладевает она мыслями, а поэты
и любовники, и те и другие немудрые и ослепленные, наделяют ее величием и
глубиной, которых в ней нет. Страсть сильна и прекрасна, но она - безумие и
обман. Лица преображаются, влажные губы шепчут: "Быть безумцем утонченно".
Нет: заблуждение всегда - пятно.
В углу комнаты, у занавеса, стоя неподвижно, я говорю вполголоса, но
мне кажется, что я кричу, защищаясь от чего-то.
Когда я кончил говорить, мы были уже не прежние, потому что не было
больше лжи.
Минута молчания. Мари подымает голову. Лицо у нее растерянное, глаза
пустые. Она спрашивает:
- Но если та любовь - обольщение, что же остается?
Я подхожу к ней, смотрю на нее, хочу ответить. Она сидит спиной к
окну, за которым еще брезжит бледное небо, я смотрю на ее волосы,
посеребренные лунным светом, и на ее лицо, затененное сумраком. Смотрю
вблизи на частицу прекрасного, которым отмечено ее лицо, и думаю, что я
бесконечно привязан к этой женщине, и неправда, что она нужна мне меньше
потому, что желание не влечет меня к ней, как прежде. Привычка? Нет, не
только она. Привычка, простирающая на все свою вкрадчивую силу, быть может,
связывает и нас. Но есть и большее. Сближает нас не только теснота комнат.
Что-то большее. Что-то большее. И я говорю:
- Существуешь ты.
- Я? Я - ничто, - говорит она. Анри Барбюс. ЯСНОСТЬ

Коломбина -- стон! \Рот -- искусан, ал. \Кто в тебя влюблен \Навсегда пропал, \На века забыт. \И острей чем стыд \Частокол ресниц.. . Белла Белеградек Цыганский Пьеро