Могут ли стихи предсказать поэта, повлиять на его судьбу ?

В стихах сбывается всё. Думаю в стихотворении "Погиб поэт невольник чести" Лермонтов писал о себе, ну и конечно "Герой нашего времени".

Гумилев Выбор
Созидающий башню сорвется,
Будет страшен стремительный лет,
И на дне мирового колодца
Он безумье свое проклянет.

Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит.

А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки.

Не спасешься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право —
Самому выбирать свою смерть.

На первый взгляд, он не выбирал. Но толко на первый. Он же знал, что недоносительство наказуемо при большевиках. Так что и предвидел и выбрал.

" в чистом поле под ракитой богатырь лежит убитый" ( Пушкин) "Искони бе слово.... "

Бурная жизнь Пушкина, драматические события эпохи, сам склад его личности, мнительной и вместе с тем отчаянно-решительной, побуждал его снова и снова обращаться к загадочной теме судьбы. Как известно, он даже обращался к известной гадалке с просьбой предсказать свою судьбу и ушел от нее в глубокой задумчивости. Позже все ее предсказания, как известно, сбылись. Как известно, любой человек неоднократно «проигрывает» в своём воображении сцену своей смерти, как бы перебирая разные её варианты. Несомненно, это же делает и поэт, только он не ограничивается игрой воображения, а воплощает разные варианты в своём творчестве. И один устойчивый мотив, порождающий матрицу судьбы героев Пушкина: любовь –оскорбленное чувство – безумная ревность – гибель героя или жертвы его ревности. В поэзии наиболее ярко эта тема развернута в поэме «Цыганы» (судьба Алеко) и в романе «Евгений Онегин» (судьба Ленского) . В жизни – это судьба самого Пушкина. Поэма «Цыганы» заканчивается крылатыми словами: «И всюду страсти роковые, // И от судеб защиты нет».

Вы сами знаете ответ: конечно, да.

Сбывалось. Буквально слово в слово. Да, наверное это просто метод гадания. Оттуда, наверное и невозможность не писать, сомневаясь в литературной ценности.