Красоту агата воспели многие поэты, у некоторых мы можем прочитать о черных агатах.
У Анны Ахматовой:
Стой, какою ты была когда-то,
В ожерелье черных агатов.
Вот две строчки из Рудаки:
Мой целый мир — в одном колыце твоих агатовых кудрей,
В овганы локонов твоих вся жизнь моя заключена.
На страницах «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели тоже нашлось место для воспевания агата:
Сели вместе, улыбнулись в лобызании невинном,
Обнялись агат с агатом и слились рубин с рубином.
Нередко в художественной литературе можно встретить выражение «черные, как агат, глаза» . Но в природе нет черного агата, есть агаты, в которых черные слои могут чередоваться с темно-серыми, красными, белыми.
Агат — это обязательно полосатый халцедон.
В «Словаре современного русского литературного языка» есть уточнение, что слово «агат» часто путают с похожим на него словом «гагат» при образном определении черных блестящих волос и глаз. Переводчики восточных поэтов часто допускали такую неточность, что и внесло путаницу в названия камней.
Но учитывая то, что черные камни всегда пользовались особым почетом у людей, окрашивать агат в глубокий черный цвет умели еще мастера Древнего Рима. Секрет такого окрашивания был описан Плинием Старшим. Римские мастера проваривали халцедоны в пчелином меду до его полного обугливания.
В Средневековье секрет технологии такого окрашивания был утерян. И лишь в начале XIX века его раскрыли шлифовальщики Германии. Оказывается, для получения черного цвета агат выдерживают сначала в сахарном сиропе, а затем в серной кислоте, которая обугливает сахар до черноты.
Для получения агата редкого голубого цвета его выдерживали сначала в цианистом калии, который, как известно, является сильнейшим ядом, а затем томили в растворе железного купороса.
Поскольку глубина проникновения красителей в агат из-за микроскопического размера пор очень мала, чаще всего окрашивают уже готовые кабошоны или срезы.
