Флоренция, Антверпен, Любек, Лондон, \ Венеция, Севилья и Москва -\ Повсюду мне должны большие суммы, \ Что я сберег в руках моих банкиров. \ Все это я отдам монастырю, \ Чтобы креститься, чтобы стать монахом. Кристофер Марло 1589-1590 Перевод В. Рождественского МАЛЬТИЙСКИЙ ЕВРЕЙ
Флоренция, несет меня теченье\ В ярящееся пламя прямиком. \ Жестокой явью стало сновиденье. \ Повсюду рдяный блеск ловлю зрачком. \ Поспешным было, Господи, моленье\ Терновым увенчать меня венком. Юджин Ли-Гамильтон. Перевод Максима Калинина «Урал» 2008, №4 Из книги “Воображенные сонеты” Савонарола — своей участи (1498)
Флоренция, позор тебе и стыд, \Что не почтила гения достойно! \Так вспомни же о сыне, \Которого весь мир боготворит\И воздает тебе хвалу и честь. \В том деле, коему дано начало, \Одно желанье есть, \Чтоб вся Италия единой стала. К ПАМЯТНИКУ ДАНТЕ, КОТОРЫЙ СООРУЖАЕТСЯ ВО ФЛОРЕНЦИИI.Джакомо Леопради. Перевод А. Махова
Флоренция, ты ирис нежный; По ком томился я один Любовью длинной, безнадежной, Весь день в пыли твоих Кашин? Александр Блок 1909
Флоренция, ты ирис нежный; По ком томился я один Любовью длинной, безнадежной, Весь день в пыли твоих Кашин? Александр Блок 1909
ФЛОРЕНЦИЯ. УЛИЦА ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ\Во Флоренции было не жарко, \с ветерком, а порою с дождем. \То карниз был укрытьем, то арка, \то собор, то случайный проем. \Распогодится - снова в дорогу\вдоль цветистой мозаики стен, \от порога шагая к порогу, \от угла до угла, а затем\вырос этот корявый, замшелый, \схожий с крепостью дом угловой, \тяжкой глыбой, надгробною стелой\нависающий над головой. Александр Ревич
Флоренция. Фонарь. Фортуна. Фанты. \ Петр Вегин. «Фонари Флоренции»
флоренция.. . ношу сбросив с себя и себя на ношу бросив\ где-то возле вокзала я жду когда срастётся в уме\ с фиренце флоренция цветочным орнаментом\ зарастает она и перед лицом дель фиоре\ уффици отваливается ненужным\ зёрнышком лицо туриста роняя в упругую почву, \ его рюкзак и консервы "артишок для туриста".\
ФЛОРЕНЦИЯ\\ Этна Дантэ\\ яиц не роль Флоренция\ мало ран а вас Саванаролла\ и лечи то Ботичелли\ о то ж Джотто\ Леонардо с одра но ел\ или Буонаротти и то рана убили\ дива Давид Константин Кедров "Футурум АРТ" No. 1 (17),2008 ПАЛИНДРОНАВТИКА
Флоренция\\Мне бессонится, \ мне не лежится. \Канителятся мысли гурьбой. \Израсходовав все заграницы, \я не знаю, что делать с собой. \За окном флорентийское небо\и на нем петербургский рассвет... \Мне бы горсточку радости, \ мне бы\двухцилиндровый мотоциклет! Кирилл Померанцев Из книги “Содружество Вашингтон 1966
ФЛОРЕНЦИЯ\\Умри, Флоренция, Иуда, Исчезни в сумрак вековой! Я в час любви тебя забуду, В час смерти буду не с тобой1 Александр Блок 1909
ФЛОРЕНЦИЯ\\Умри, Флоренция, Иуда, Исчезни в сумрак вековой! Я в час любви тебя забуду, В час смерти буду не с тобой1 Александр Блок 1909
флоренцияВ кругах Флоренции плутал я снова, \ведь память - ожидание былого. \И веерных раздумий взмет\затеял прошлому досмотр\и скорчил о кончине мира вральню.. . Дмитрий Голынко-Вольфсон ГНОСТИЧЕСКИЙ ПОЭМ ФЛОРЕНТИЙСКИЙ ПОЭМ или ИТАЛЬЯНСКИЕ
ФлоренцияЗа окном флорентийское небо\и на нем петербургский рассвет... \Мне бы горсточку радости, \ мне бы\двухцилиндровый мотоциклет! Кирилл Померанцев Флоренция
флоренцияКо мне является Флоренция, фосфоресцируя домами, и отмыкает, как дворецкий, свои палаццо и туманы. Андрей Вознесенский
Литература
Ода Флоренции... Чем знаменит, прекрасен этот город? см. подборку.
Магазин Киров
86 814
Сергей Наровчатов
Русский посол во Флоренции
Пускай живет по-бесерменски,
Кто хочет в ад попасть живьем.. .
В латинском городе Флоренске
На свой обычай мы живем.
Соблазн чужого своевольства
Не ввергнет нас в постыдный грех.
Стоит Великое посольство
На том, что мы превыше всех.
Что в древней вере мы не шатки,
Что все как было будет впредь.. .
В двух шубах и в горлатной шапке
В июльский полдень буду преть.
Осипну в споре с толмачами,
Сличая с нашим ихний слог,
Чтоб нужных строк не умолчали,
Не переврали б важных строк.
Нет, это дело не простое,
Терпя жару и маету,
Заставить Дука слушать стоя,
Пока я грамоту дочту.
В ней речь о том, что к пущей славе,
К приумножению красы
Нужны искусники Державе,
Нужны умельцы на Руси,
Зане мы в них имеем нужду,
То за ценой не постоим.
Пускай Москве сослужат службу,
Москва да будет третий Рим.
Во славу нашу бесермены
Помогут грешною рукой
Воздвигнуть башни, церкви, стены,
Твердыню над Москвой-рекой.
Тут не нужна, избави боже,
Ума лукавая игра, —
Нам мастера нужны построже,
Нужны потверже мастера.
А то и в немцах и в латинах
Одни разврат и баловство.
Везде на расписных холстинах
Нагое видишь естество.
В цветах диковинных поляны,
А вкруг полян, смущая взгляд,
Русалки, ведьмы и полканы
Бесстыжим мармором блестят.
Но сколь прелестна эта скверна!
Я сам поддался сатане,
И баба голая Венерка
Мне стала чудится во сне.
Вконец намучусь и намычусь,
Но все ж до проку доберусь.
Лаврентий прозвищем «Медичис»
Пошлет искусников на Русь.
Наказ исполню государев
И успокоюсь без затей
Подальше от заморских марев
В тишайшей вотчине своей.
1967
Русский посол во Флоренции
Пускай живет по-бесерменски,
Кто хочет в ад попасть живьем.. .
В латинском городе Флоренске
На свой обычай мы живем.
Соблазн чужого своевольства
Не ввергнет нас в постыдный грех.
Стоит Великое посольство
На том, что мы превыше всех.
Что в древней вере мы не шатки,
Что все как было будет впредь.. .
В двух шубах и в горлатной шапке
В июльский полдень буду преть.
Осипну в споре с толмачами,
Сличая с нашим ихний слог,
Чтоб нужных строк не умолчали,
Не переврали б важных строк.
Нет, это дело не простое,
Терпя жару и маету,
Заставить Дука слушать стоя,
Пока я грамоту дочту.
В ней речь о том, что к пущей славе,
К приумножению красы
Нужны искусники Державе,
Нужны умельцы на Руси,
Зане мы в них имеем нужду,
То за ценой не постоим.
Пускай Москве сослужат службу,
Москва да будет третий Рим.
Во славу нашу бесермены
Помогут грешною рукой
Воздвигнуть башни, церкви, стены,
Твердыню над Москвой-рекой.
Тут не нужна, избави боже,
Ума лукавая игра, —
Нам мастера нужны построже,
Нужны потверже мастера.
А то и в немцах и в латинах
Одни разврат и баловство.
Везде на расписных холстинах
Нагое видишь естество.
В цветах диковинных поляны,
А вкруг полян, смущая взгляд,
Русалки, ведьмы и полканы
Бесстыжим мармором блестят.
Но сколь прелестна эта скверна!
Я сам поддался сатане,
И баба голая Венерка
Мне стала чудится во сне.
Вконец намучусь и намычусь,
Но все ж до проку доберусь.
Лаврентий прозвищем «Медичис»
Пошлет искусников на Русь.
Наказ исполню государев
И успокоюсь без затей
Подальше от заморских марев
В тишайшей вотчине своей.
1967
Ф. Достоевский "Идиот": " Он вынул игранную, завернутую в бумажку колоду из кармана и протянул к князю. Тот взял, но как бы с недоумением. Новое, грустное и безотрадное чувство сдавило ему сердце; он вдруг понял, что в эту минуту, и давно уже, всё говорит не о том, о чем надо ему говорить, и делает всё не то, что бы надо делать, и что вот эти карты, которые он держит в руках и которым он так обрадовался, ничему, ничему не помогут теперь. Он встал и всплеснул руками. Рогожин лежал неподвижно и как бы не слыхал и не видал его движения; но глаза его ярко блистали сквозь темноту и были совершенно открыты и неподвижны. Князь сел на стул и стал со страхом смотреть на него. Прошло с полчаса; вдруг Рогожин громко и отрывисто закричал и захохотал, как бы забыв, что надо говорить шепотом:
-- Офицера-то, офицера-то.. . помнишь, как она офицера того, на музыке, хлестнула, помнишь, ха-ха-ха! Еще кадет.. . кадет.. . кадет подскочил.. .
Князь вскочил со стула в новом испуге. Когда Рогожин затих (а он вдруг затих) , князь тихо нагнулся к нему, уселся с ним рядом и с сильно бьющимся сердцем, тяжело дыша, стал его рассматривать. Рогожин не поворачивал к нему головы и как бы даже и забыл о нем. Князь смотрел и ждал; время шло, начинало светать. Рогожин изредка и вдруг начинал иногда бормотать, громко, резко и бессвязно; начинал вскрикивать и смеяться; князь протягивал к нему тогда свою дрожащую руку и тихо дотрогивался до его головы, до его волос, гладил их и гладил его щеки.. . больше он ничего не мог сделать! Он сам опять начал дрожать, и опять как бы вдруг отнялись его ноги. Какое-то совсем новое ощущение томило его сердце бесконечною тоской. Между тем совсем рассвело; наконец он прилег на подушку, как бы совсем уже в бессилии и в отчаянии, и прижался своим лицом к бледному и неподвижному лицу Рогожина; слезы текли из его глаз на щеки Рогожина, но, может быть, он уж и не слыхал тогда своих собственных слез и уже не знал ничего о них... .
По крайней мере, когда, уже после многих часов, отворилась дверь и вошли люди, то они застали убийцу в полном беспамятстве и горячке. Князь сидел подле него неподвижно на подстилке и тихо, каждый раз при взрывах крика или бреда больного, спешил провесть дрожащею рукой по его волосам и щекам, как бы лаская и унимая его. Но он уже ничего не понимал, о чем его спрашивали, и не узнавал вошедших и окруживших его людей. И если бы сам Шнейдер явился теперь из Швейцарии взглянуть на своего бывшего ученика и пациента, то и он, припомнив то состояние, в котором бывал иногда князь в первый год лечения своего в Швейцарии, махнул бы теперь рукой и сказал бы, как тогда: "Идиот! " - эти строки написаны во Флоренции
-- Офицера-то, офицера-то.. . помнишь, как она офицера того, на музыке, хлестнула, помнишь, ха-ха-ха! Еще кадет.. . кадет.. . кадет подскочил.. .
Князь вскочил со стула в новом испуге. Когда Рогожин затих (а он вдруг затих) , князь тихо нагнулся к нему, уселся с ним рядом и с сильно бьющимся сердцем, тяжело дыша, стал его рассматривать. Рогожин не поворачивал к нему головы и как бы даже и забыл о нем. Князь смотрел и ждал; время шло, начинало светать. Рогожин изредка и вдруг начинал иногда бормотать, громко, резко и бессвязно; начинал вскрикивать и смеяться; князь протягивал к нему тогда свою дрожащую руку и тихо дотрогивался до его головы, до его волос, гладил их и гладил его щеки.. . больше он ничего не мог сделать! Он сам опять начал дрожать, и опять как бы вдруг отнялись его ноги. Какое-то совсем новое ощущение томило его сердце бесконечною тоской. Между тем совсем рассвело; наконец он прилег на подушку, как бы совсем уже в бессилии и в отчаянии, и прижался своим лицом к бледному и неподвижному лицу Рогожина; слезы текли из его глаз на щеки Рогожина, но, может быть, он уж и не слыхал тогда своих собственных слез и уже не знал ничего о них... .
По крайней мере, когда, уже после многих часов, отворилась дверь и вошли люди, то они застали убийцу в полном беспамятстве и горячке. Князь сидел подле него неподвижно на подстилке и тихо, каждый раз при взрывах крика или бреда больного, спешил провесть дрожащею рукой по его волосам и щекам, как бы лаская и унимая его. Но он уже ничего не понимал, о чем его спрашивали, и не узнавал вошедших и окруживших его людей. И если бы сам Шнейдер явился теперь из Швейцарии взглянуть на своего бывшего ученика и пациента, то и он, припомнив то состояние, в котором бывал иногда князь в первый год лечения своего в Швейцарии, махнул бы теперь рукой и сказал бы, как тогда: "Идиот! " - эти строки написаны во Флоренции
Александр Угрин
79 100
О сердце, ты неблагодарно!
Тебе — и розовый миндаль,
И горы, вставшие над Арно,
И запах трав, и в блеске даль.
Но, тайновидец дней минувших,
Твой взор мучительно следит
Ряды в бездонном потонувших,
Тебе завещанных обид.
Тебе нужны слова иные.
Иная, страшная пора.
…Вот грозно стала Синьория,
И перед нею два костра.
Один, как шкура леопарда,
Разнообразен, вечно нов.
Там гибнет «Леда» Леонардо
Средь благовоний и шелков.
Другой, зловещий и тяжелый,
Как подобравшийся дракон,
Шипит: «Вотще Савонароллой
Мой дом державный потрясен» .
Они ликуют, эти звери,
А между них, потупя взгляд,
Изгнанник бедный, Алигьери,
Стопой неспешной сходит в Ад.
Тебе — и розовый миндаль,
И горы, вставшие над Арно,
И запах трав, и в блеске даль.
Но, тайновидец дней минувших,
Твой взор мучительно следит
Ряды в бездонном потонувших,
Тебе завещанных обид.
Тебе нужны слова иные.
Иная, страшная пора.
…Вот грозно стала Синьория,
И перед нею два костра.
Один, как шкура леопарда,
Разнообразен, вечно нов.
Там гибнет «Леда» Леонардо
Средь благовоний и шелков.
Другой, зловещий и тяжелый,
Как подобравшийся дракон,
Шипит: «Вотще Савонароллой
Мой дом державный потрясен» .
Они ликуют, эти звери,
А между них, потупя взгляд,
Изгнанник бедный, Алигьери,
Стопой неспешной сходит в Ад.
Евгений Баринов
26 022
Иосиф Бродский
Декабрь во Флоренции
Есть города, в которые нет возврата.
Солнце бьется в их окна, как в гладкие зеркала. То
есть, в них не проникнешь ни за какое злато.
Там всегда протекает река под шестью мостами.
Там есть места, где припадал устами
тоже к устам и пером к листам. И
там рябит от аркад, колоннад, от чугунных пугал;
там толпа говорит, осаждая трамвайный угол,
на языке человека, который убыл.
Декабрь во Флоренции
Есть города, в которые нет возврата.
Солнце бьется в их окна, как в гладкие зеркала. То
есть, в них не проникнешь ни за какое злато.
Там всегда протекает река под шестью мостами.
Там есть места, где припадал устами
тоже к устам и пером к листам. И
там рябит от аркад, колоннад, от чугунных пугал;
там толпа говорит, осаждая трамвайный угол,
на языке человека, который убыл.
Дмитрий Северенчук
23 273
Данте. Видение. К. Д. Бальмонт.
Пророк, с душой восторженной поэта,
Чуждавшийся малейшей тени зла,
Один, в ночной тиши, вдали от света.
Молился он, - и Тень к нему пришла.
Святая Тень, которую увидеть
Здесь, на земле, немногим суждено.
Тем избранным с ней говорить дано,
Что могут бескорыстно ненавидеть
И быть всегда - с любовью заодно.
И долго Тень безмолвие хранила,
На Данте устремив пытливый взор.
И вот, вздохнув, она заговорила,
И вздох ее речей звучал уныло,
Как ветра шум среди угрюмых гор.
"Зачем зовешь? Зачем меня тревожишь?
Тебе одно могу блаженство дать.
Ты молод, ты понять еще не можешь:
Блаженство за других душой страдать.. .
Тот путь суров. Пустынею безлюдной
Среди песков он странника ведет.
Достигнет ли изгнанник цели чудной -
Иль, не дойдя, бессильно упадет?
Осмеянный глухой толпой людскою,
Ты станешь ненавидящих любить,
Питаться будешь пламенной тоскою,
Ты будешь слезы собственные лить... "...
И отвечал мечтатель благородный:
"Не страшен мне бездушной злобы лед,
Любовью я согрею мрак холодный.
Я в путь хочу! Хочу идти вперед! "...
И говорила Тень:
"Себя отринуть,
Себя забыть - изгнаннику легко.
Но тех. с кем жизнь связал, навек покинуть,
От них уйти куда то далеко,
Навек со всем, что дорого расстаться,
Оставить свой очаг, жену, детей
И много дней, и много лет скитаться
В чужой стране, среди чужих людей, -
Какая скорбь! И ты ее узнаешь!
И пусть тебе Отчизна дорога,
Пусть ты ее, любя, благословляешь,
Она тебя отвергнет, как врага!
Придет ли день, ты будешь жаждать ночи,
Придет ли ночь, ты будешь ждать утра,
И всюду зло, и нет нигде добра,
И скрыть нельзя заплаканные очи!
И ты поймешь, как горек хлеб чужой,
Как тяжелы чужих домов ступени,
Поднимешься - в борьбе с самим собой,
И вниз пойдешь - своей стыдяся тени.
О, ужас, о мучительный позор:
Выпрашивает милостыню - гений! "
И Данте отвечал, потупя взор:
"Я принимаю бремя всех мучений! "...
И Тень его отметила перстом,
И вдруг ушла, в беззвучии рыдая,
И Данте в путь пошел, изнемогая
Под никому не видимым крестом.
Пророк, с душой восторженной поэта,
Чуждавшийся малейшей тени зла,
Один, в ночной тиши, вдали от света.
Молился он, - и Тень к нему пришла.
Святая Тень, которую увидеть
Здесь, на земле, немногим суждено.
Тем избранным с ней говорить дано,
Что могут бескорыстно ненавидеть
И быть всегда - с любовью заодно.
И долго Тень безмолвие хранила,
На Данте устремив пытливый взор.
И вот, вздохнув, она заговорила,
И вздох ее речей звучал уныло,
Как ветра шум среди угрюмых гор.
"Зачем зовешь? Зачем меня тревожишь?
Тебе одно могу блаженство дать.
Ты молод, ты понять еще не можешь:
Блаженство за других душой страдать.. .
Тот путь суров. Пустынею безлюдной
Среди песков он странника ведет.
Достигнет ли изгнанник цели чудной -
Иль, не дойдя, бессильно упадет?
Осмеянный глухой толпой людскою,
Ты станешь ненавидящих любить,
Питаться будешь пламенной тоскою,
Ты будешь слезы собственные лить... "...
И отвечал мечтатель благородный:
"Не страшен мне бездушной злобы лед,
Любовью я согрею мрак холодный.
Я в путь хочу! Хочу идти вперед! "...
И говорила Тень:
"Себя отринуть,
Себя забыть - изгнаннику легко.
Но тех. с кем жизнь связал, навек покинуть,
От них уйти куда то далеко,
Навек со всем, что дорого расстаться,
Оставить свой очаг, жену, детей
И много дней, и много лет скитаться
В чужой стране, среди чужих людей, -
Какая скорбь! И ты ее узнаешь!
И пусть тебе Отчизна дорога,
Пусть ты ее, любя, благословляешь,
Она тебя отвергнет, как врага!
Придет ли день, ты будешь жаждать ночи,
Придет ли ночь, ты будешь ждать утра,
И всюду зло, и нет нигде добра,
И скрыть нельзя заплаканные очи!
И ты поймешь, как горек хлеб чужой,
Как тяжелы чужих домов ступени,
Поднимешься - в борьбе с самим собой,
И вниз пойдешь - своей стыдяся тени.
О, ужас, о мучительный позор:
Выпрашивает милостыню - гений! "
И Данте отвечал, потупя взор:
"Я принимаю бремя всех мучений! "...
И Тень его отметила перстом,
И вдруг ушла, в беззвучии рыдая,
И Данте в путь пошел, изнемогая
Под никому не видимым крестом.
Aliona Bontea
7 966
Флоренция в моём сознании связана с именем Данте, галереей Уфицци, галереей Питти, именем Микельанджело, это город богатых купцов и покровителей искусства, самые известные - Медичи...
Мирлан Каргабаев
7 915
а
Nurlan Abu
128
Похожие вопросы
- Мгновение прекрасное... Какое оно... См. подборку.
- Чем знаменит Лесбос? см. подборку.
- Чем знамениты апрельские чернила? см. подборку.
- Можете пропеть гимн женским коленям? см. подборку.
- Что сказало искусство о пользе курения? см. подборку.
- Что сказало великое искусство о шампанском? см. подборку.
- В какой книге мы видим счастливого человека и хочется искренне за него радоваться? см. подборку.
- Кого из известных героев Вы бы назвали олицетворением наивности? см. подборку.
- Офелия, Изольда, Лорелея, \Кто ...см. подборку.
- Что без Гугла сможете рассказать о Галатее? см. подборку (хотя можно и с ним, поскольку сам злоупотребляю...)