Канонизирован ли Пушкин в духовном плане?

Веселое имя Пушкин — говорил Блок.
Пунш и полночь. Пунш и Пушкин — пыталась окликнуть Цветаева.
Я люблю Вас, но живого, а не мумию, — басил Маяковский.
Но Пушкин и есть сама жизнь, слишком много жизни, земной жизни, человеческой
жизни — в самых доблестных и прекрасных ее проявлениях, но, именно,
человеческой.
В этом смысле с Александром Сергеевичем никогда не произойдет того, что
случилось с его коллегой — писателем и философом, первым английским утопистом
Томасом Мором — его католики не столь давно причислили к лику святых.
Хоть это нам не грозит. Представить икону Пушкина, пусть и современника
Преподобного Серафима, пусть и равного во многом боголюбивому старцу, — без
душевной муки невозможно!
И не в “Гавриллиаде” вовсе, и не в грехах любовных или житейских тут дело. В
последние годы жизни глубина раскаяния и духовная высота искупали в полной
мере те юношеские ошибки и проказы.
Просто Пушкин не может улыбаться подобно Джоконде или Будде.
Не может.
Имя Пушкина — веселое, по-настоящему, без дураков. Академической мумии не
получилось, институт Мозга и Тела законсервировали в связи с прекращением
строительства Мавзолеев. Как бы столь же успешно избежать канонизации в
духовном плане.
“Какой я, к чертовой матери, мельник? ! Я ворон! ” Владимир Берязев. Сумасбродные мысли.. . «Крещатик» 2005, №3

В приморском парке над рекою есть сосна, \\Своею формою похожая на лиру. Игорь Северянин