Кто из писателей называл бардак бардаком, без боязни?

"(...) Но может быть… О страшная догадка! Быть может, только там они и знают О жизни! Не о сломанном бачке, Не о метро — последнем, что еще Напоминает автору о шпротах; О нет, - о бытии как таковом! Как рассудить? Быть может, там видней, Что, Боже мой, трагедия не в давке, Не в недостатке хлеба и жилья, Но в том, что каждый миг невозвратим, Что жизнь кратка, что тайная преграда Нам не дает излиться до конца… А все, что пишем мы на эти темы, Безвыходно пропахло колбасой — Столь чаемой, что чуть не матерьяльной!

А нам нельзя верлибром — потому, Что эмпиричны наши эмпиреи. Неразбериху, хаос, кутерьму Мы втискиваем в ямбы и хореи. Последнее, что нам еще дано Иллюзией законченности четкой, — Размер и рифма. Забрано окно Строфою — кристаллической решеткой. Зарифмовать и распихать бардак По клеткам ученических тетрадок — Единственное средство кое-как В порядок привести миропорядок И прозревать восход — или исход — В безумной тьме египетской, в которой Четверостишье держит небосвод Последней нерасшатанной опорой. "Д. Быков, "И вот американские стихи... "

***
(...)"Сюда! Сюда! Эй, карантинные, сюда! " — послышалось наконец из-за крайних столов от лесу, и новобранцы, пытаясь обогнуть грязь, мешковато потрусили на зов. Пока не сложились команды, не разбились люди на десятки, карантинный контингент, еще не связанный расписаниями, режимом, правилами, кормили в последнюю очередь, и насмотрелись, наслушались ребята всего. Вася Шевелев, успевший уже вдосталь "накомбайнериться" в колхозе, как он с усмешкой пояснил, глядя на здешние порядки, покачал головой и с грустным выдохом внятно молвил: "И здесь бардак". "(..( В. Астафьев. "Прокляты и забыты".