Идея произведения Живи и помни. Спасибо)

Замыслом сюжета этой повести явились воспоминания детства: «Я помню, как недалеко от нашей деревни обнаружили дезертира. Он долго скрывался, жил в стороне от человеческого жилья Он озлобился, убил теленка, у кого-то что-то украл. Я помню, как через всю деревню вели заросшего, страшного человека. Это детское впечатление отложилось в памяти и через много лет проклюнулось зернышко сюжета» .
Главная задача автора – показать высшую меру ответственности за свою жизнь перед собой и людьми, силу человеческого духа в образе Настены. Мера нравственного падения Гуськова позволяет выявить и оттенить высокую духовность Настены.
Вместе с Настеной и читатель постигает более высокую систему ценностей. И заглавие обращено не к Андрею Гуськову, а ко всем читателям. В. Распутин обращается к людям: «Живи и помни, человек, в беде, в кручине, в самые тяжкие дни испытаний место твое рядом с твоим народом, всякое отступничество, вызванное слабостью ли твоей, недоразумением ли, оборачивается еще большим горем для твоей родины, народа, а стало быть, и для тебя…»

Замыслом сюжета этой повести явились воспоминания детства: «Я помню, как недалеко от нашей деревни обнаружили дезертира. Он долго скрывался, жил в стороне от человеческого жилья Он озлобился, убил теленка, у кого-то что-то украл. Я помню, как через всю деревню вели заросшего, страшного человека. Это детское впечатление отложилось в памяти и через много лет проклюнулось зернышко сюжета» .
Главная задача автора – показать высшую меру ответственности за свою жизнь перед собой и людьми, силу человеческого духа в образе Настены. Мера нравственного падения Гуськова позволяет выявить и оттенить высокую духовность Настены.
Вместе с Настеной и читатель постигает более высокую систему ценностей. И заглавие обращено не к Андрею Гуськову, а ко всем читателям. В. Распутин обращается к людям: «Живи и помни, человек, в беде, в кручине, в самые тяжкие дни испытаний место твое рядом с твоим народом, всякое отступничество, вызванное слабостью ли твоей, недоразумением ли, оборачивается еще большим горем для твоей родины, народа, а стало быть, и для тебя…»