Какие строки о ПУШКИНЕ достойны памяти ПОЭТА?

О Поэте Александре Сергеевиче Пушкине, чьё имя золотыми буквами вписано в историю человеческой цивилизации, написано так много, что невероятно трудно отдать предпочтение каким- то избранным поэтическим или прозаическим строкам .Цитировать можно до бесконечности... И всё же остановлюсь на нескольких, на мой взгляд, , искренних, идущих от сердца, мудрых в своей простоте строках.

Из книги Л. Гинзбург " Литература в поисках реальности": "Любовь к Пушкину ( непонятная для иностранцев) - верный признак человека русской культуры. Любого другого писателя можно любить или не любить - это дело вкуса. НО ПУШКИН КАК ЯВЛЕНИЕ ДЛЯ НАС ОБЯЗАТЕЛЕН. ПУШКИН - СТЕРЖЕНЬ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ, КОТОРЫЙ ДЕРЖИТ ВСЁ ПРЕДЫДУЩЕЕ И ВСЁ ПОСЛЕДУЮЩЕЕ. ВЫНЬТЕ СТЕРЖЕНЬ- СВЯЗИ РАСПАДУТСЯ. "

Из стихотворения протоиерея И. Желтонога, написанного в 1937 году к 100- летию со дня смерти А. А. Пушкина.

А. С. Пушкину
...Тебя Олимп принял, как сына,
И на скрижали золотой
Вписали имя исполина,
Творца поэзии святой.. .

...Для нас в искусстве ты - мессия
И славы дивныя венец,
Что носит с гордостью Россия,
Ты, Пушкин, был её творец.. .

...Сказал ты миру свою правду,
Бессмертный гений и пиит!
ТЫ - ВНЕ ЦЕНЫ. Прими ж в награду
Лишь сердце, где любовь горит.

Из стихотворения К. Бальмонта ( из книги "В раздвинутой дали", 1924 г. )

Отчего

Отчего, хоть нежен Фет,
Если в грезе, на опушке
Неземной предстанет Пушкин,
Вопросив: “Кто твой поэт? ”
Молвлю, чуя ход планет, -
“Ты, конечно, спору нет”.

Отчего, -хоть Тютчев мудрый.
Люб мне Лермонтов,
я рад
Каждой грезе златокудрой,
Песням всем, где русский лад, -
Молвлю.
радостный стократ:
"Только Пушкин - весь наш клад".

Оттого. что только зори
Вводят душу в ряд светил.
Тот, кто с Солнцем в договоре,
Слыша в сердце звон кадил,
Вступит в мир - и звездных сил.

Пушкин - утро освятил.. .

Отрывок из маленькой поэме о Пушкине (Белла Ахмадулина)

1. Он и она

Каков? — Таков: как в Африке, курчав
и рус, как здесь, где вы и я, где север.
Когда влюблен — опасен, зол в речах.
Когда весна — хмур, нездоров, рассеян.

Ужасен, если оскорблен. Ревнив.
Рожден в Москве. Истоки крови — родом
из чуждых пекл, где закипает Нил.
Пульс — бешеный. Куда там нильским водам!

Гневить не следует: настигнет и убьет.
Когда разгневан — страшно смугл и бледен.
Когда железом ранен в жизнь, в живот —
не стонет, не страшится, кротко бредит.

В глазах — та странность, что белок белей,
чем нужно для зрачка, который светел.
Негр ремесла, а рыщет вдоль аллей,
как вольный франт. Вот так ее и встретил

в пустой аллее. Какова она?
Божественна! Он смотрит (злой, опасный) .
Собаньская (Ржевуской рождена,
но рано вышла замуж, муж — Собаньский,

бесхитростен, ничем не знаменит,
тих, неказист и надобен для виду.
Его собой затмить и заманить
со временем случится графу Витту.

Об этом после) . Двадцать третий год.
Одесса. Разом — ссылка и свобода.
Раб, обезумев, так бывает горд,
как он. Ему — двадцать четыре года.

Звать — Каролиной. О, из чаровниц!
В ней все темно и сильно, как в природе.
Но вот письма французский черновик
в моем, почти дословном, переводе.

2. Он — ей
(Ноябрь 1823 года, Одесса)

Я не хочу Вас оскорбить письмом.
Я глуп (зачеркнуто).. . Я так неловок
(зачеркнуто).. . Я оскудел умом.
Не молод я (зачеркнуто).. . Я молод,
но Ваш отъезд к печальному концу
судьбы приравниваю. Сердцу тесно
(зачеркнуто).. . Кокетство Вам к лицу
(зачеркнуто).. . Вам не к лицу кокетство.
Когда я вижу Вас, я всякий раз
смешон, подавлен, неумён, но верьте
тому, что я (зачеркнуто).. . что Вас,
о, как я Вас (зачеркнуто навеки)...

я памятник себе воздвиг нерукотворный

Дом Пушкина

Бездомность Пушкина извечна и горька,
Жилья родного с детства он не помнит -
Лицейский дортуар без потолка,
Сырые потолки наемных комнат,
Угар вина и карточной игры.
Летит кибитка меж полей и леса.
Дома - как постоялые дворы,
Коломна, Кишинев или Одесса.

Весь скарб нехитрый возит он с собой:
Дорожный плащ, перо и пистолеты, -
Имущество опального поэта,
Гонимого стремительной судьбой.
Пристанищам случайным нет конца,
Покоя нет от чужаков суровых.
Михайловское? - Но надзор отца.
Москва, Арбат? - Но скупость Гончаровых.

Убожество снимаемых квартир:
Все не свое, все временно, все плохо.
Чужой, не по летам его, мундир,
Чужая неприютная эпоха.
Последний дом, потравленный врагом,
Где тонкие горят у гроба свечи,
Он тоже снят ненадолго, внаем,
Который и оплачивать-то нечем.

Дрожащие огни по сторонам.
Февральский снег восходит, словно тесто.
Несется гроб, привязанный к саням, -
И мертвому ему не сыщут места!
Как призрачен любой его приют! -
Их уберечь потомкам - не под силу, -
Дом мужики в Михайловском сожгут,
А немцы заминируют могилу.

Мучение застыло на челе -
Ни света, ни пристанища, ни крыши.
Нет для поэта места на Земле,
Но вероятно, "нет его и выше".

..но не вынесла душа Навального позорного
воровство крупных олигархов.. восстал он
против всех тиранов.. один как прежде он
был отравлен...

"Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть?. . "А. Ахматова.

**

"Вся его наука —
Мощь. Светло — гляжу:
Пушкинскую руку
Жму, а не лижу.

Прадеду — товарка:
В той же мастерской!
Каждая помарка —
Как своей рукой.

Вольному — под стопки?
Мне, в котле чудес
Сём — открытой скобки
Ведающей — вес,

Мнящейся описки —
Смысл, короче — всё.
Ибо нету сыска
Пуще, чем родство!

Пелось как — поется
И поныне — так.
Знаем, как «дается» !
Над тобой, «пустяк» ,

Знаем — как потелось!
От тебя, мазок,
Знаю — как хотелось
В лес — на бал — в возок…

И как — спать хотелось!
Над цветком любви —
Знаю, как скрипелось
Негрскими зубьми!

Перья на востроты —
Знаю, как чинил!
Пальцы не просохли
От его чернил!

А зато — меж талых
Свеч, картежных сеч —
Знаю — как стрясалось!
От зеркал, от плеч

Голых, от бокалов
Битых на полу —
Знаю, как бежалось
К голому столу!

В битву без злодейства:
Самого — с самим!
— Пушкиным не бейте!
Ибо бью вас - им! " " М. Цветаева.

***

"Александру Сергеичу хорошо!
Ему прекрасно!
Гудит мельничное колесо,
боль угасла,

баба щурится из избы,
в небе -- жаворонки,
только десять минут езды
до ближней ярмарки.

У него ремесло -- первый сорт,
и перо остро.. .
Он губаст и учен, как черт,
и все ему просто:

жил в Одессе, бывал в Крыму,
ездил в карете,
деньги в долг давали ему
до самой смерти.

Очень вежливы и тихи,
делами замученные,
жандармы его стихи
на память заучивали!

Даже царь приглашал его в дом,
желая при этом
потрепаться о том о сем
с таким поэтом.

Он красивых женщин любил
любовью не чинной,
и даже убит он был
красивым мужчиной.

Он умел бумагу марать
под треск свечки!
Ему было за что умирать
у Черной речки. " Б. Окуджава

*****

"Везде холера, всюду карантины,
И отпущенья вскорости не жди.
А перед ним пространные картины
И в скудных окнах долгие дожди.

Но почему-то сны его воздушны,
И словно в детстве - бормотанье, вздор.
И почему-то рифмы простодушны,
И мысль ему любая не в укор.

Какая мудрость в каждом сочлененье
Согласной с гласной! Есть ли в том корысть!
И кто придумал это сочиненье!
Какая это радость - перья грызть!

Быть, хоть ненадолго, с собой в согласье
И поражаться своему уму!
Кому б прочесть - Анисье иль Настасье?
Ей-богу, Пушкин, все равно кому!

И за полночь пиши, и спи за полдень,
И будь счастлив, и бормочи во сне!
Благодаренье богу - ты свободен -
В России, в Болдине, в карантине... "Д. Самойлов, "Болдинская осень".

А. М. Горький не оставил нам специальных статей о Пушкине, но в его литературно-критическом наследии личность и творчество Пушкина занимают весьма заметное место.
В своей автобиографической повести „В людях“ (глава X) Горький вспоминает о первом своем чтении подростком сказок и поэм Пушкина и о том исключительном впечатлении, какое произвели на него простота и музыка стиха нашего поэта. Увлечение Горького Пушкиным сказалось и в том, что Горький-юноша записывает любимые им стихи поэта в заветную свою тетрадь, задумывает приобрести томик его стихов, читает его произведения окружающим, запоминает отзывы о них и о личности поэта. О Пушкине Горький неоднократно говорит и в своих позднейших мемуарных статьях.
В ранних публицистических и критических выступлениях Горького 90-х и начала 900-х годов имя Пушкина встречается редко, но тем не менее внимательное и продуманное освоение Горьким в эти годы поэтического наследия Пушкина продолжалось, что видно хотя бы из его высказывания 1900 г. : „Будущий историк литературы, говоря о росте русского языка, скажет, что язык этот создали Пушкин, Тургенев и Чехов“.
Углубленное восприятие творчества Пушкина в целом и развернутую историко-литературную его характеристику Горький с большой полнотой и с широкой аргументацией дал в курсе истории русской литературы, читанном им в 1909 г. в каприйской школе для рабочих. Горький тогда же задумал издать свой курс в виде истории русской литературы для народа, но по причине нам неизвестной, это не осуществил. В главе о Пушкине в этом курсе Горький подробно останавливается на ряде основных тем творчества. Он говорит о высоком самосознании и самоопределении Пушкиным себя как личности, гражданина и поэта, об отношении его к светскому, столичному обществу, об отношении к народу, о роли Пушкина в истории русской литературы и литературного языка, о значении поэзии Пушкина для читателя-пролетария.
В дальнейшие годы Горький неоднократно возвращался к характеристике творчества и личности Пушкина уже по частным поводам и темам в своих статьях, мемуарах и даже беллетристических произведениях, давая в них исключительно высокую оценку поэтического наследия Пушкина. Он говорил: „Пушкин и Толстой — нет ничего величественнее и дороже

*****************
Как речи импортные узки,
и окончания босы.
Мой дорогой, любимый, русский,
непредсказуемый язык!
...
Ничем лингвистики тупая
не пробиваема броня.
О, нет.. . народ не понимает,
что значит Пушкин для меня;
...
черты оставшегося мая.. .
В пылу напавших сентябрей
непонарошку графоманю
на благо родины моей.
...
*****************

Славных лиц в России много:
Тех, кто край родной любя,
Укреплял Державу строго,
Не жалел в трудах себя.
Тот эскадру вёл отважно,
Тот солдат, тот славный князь.
Дел узор вплетали важный
В историческую вязь.
В сердце каждого потомка
Оставляли яркий след
Честной службой, битвой громкой,
Славой доблестных побед.
И открытием научным,
И правлением с умом,
И стихом красивым, звучным,
Светлой жизнью со Христом.
Нить истории прекрасна
Златом добрых славных дел.
Жизнь того лишь не напрасна,
За Отчизну кто радел.

Смерть поэта

Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!. .
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде.. . и убит!
Убит!. . К чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья:
Судьбы свершился приговор.
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... — Он мучений
Последних вынести не мог:
Угас как светоч дивный гений,
Увял торжественный венок.

Его убийца хладнокровно
Навел удар.. . спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?. . из далека,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!. .

И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?. .

И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шопотом насмешливых невежд,
И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.

Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
------
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вам суд и правда — всё молчи!. .
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
(М. Лермонтов, 1837)

Пушкину

Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.

Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган.

Но эти милые забавы
Не затемнили образ твой,
И в бронзе выкованной славы
Трясешь ты гордой головой.

А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе.

Но, обреченный на гоненье,
Еще я долго буду петь.. .
Чтоб и мое степное пенье
Сумело бронзой прозвенеть.
Сергей Есенин 26 мая 1924